Анна Гранатова - Плутоний для Фиделя. Турецкий гром, карибское эхо

На встречу с Никитой Хрущевым Джон Кеннеди взял своего ближайшего помощника, Макджорджа Банди. Эту фамилию стоит запомнить, именно Банди информировал утром 16 октября 1962 года о советских ракетах на Кубе и будет затем присутствовать на всех совещаниях, посвященных разруливанию Карибского кризиса.

Макджордж Банди, по профессии — историк, по должности — ректор одного из Гарвардских колледжей, ходил в ближайших помощниках и доверенных лицах у Кеннеди благодаря трем своим качествам: волевому характеру, высокой организованности и гибкому интеллекту. Кеннеди подчеркивал, что в его кадровом пуле одним не хватало характера, другим — мозгов, третьим — дисциплины и найти такого помощника, как Банди, было редкой удачей.

— Мы с Банди за день успеваем провернуть столько, сколько они в своем Госдепартаменте за полгода не могут, — похвастался Джон Кеннеди своей жене, объясняя необходимость взять с собой помощника на встречу с Хрущевым в Вену.

Добавим, что если проанализировать стенограммы совещаний в Овальном кабинете Белого дома во время Карибского кризиса, то станет очевидна и гибкость мышления Банди, его способность быстро менять свою точку зрения в зависимости от изменения конъюнктуры ситуации. Банди неспособен был инициировать стратегическое предложение сам, однако внимательно слушал, что говорили другие, и поддерживал только ту линию, что отстаивал его хозяин — Кеннеди. Кроме того, он, несмотря на свой высокий статус ректора, охотно опускался до роли «мальчика на посылках», выполняя функции секретаря и пресс-секретаря, готовя за президента его доклады, не гнушался «грязной» бумажной работой, печатая протокольные бумаги, отсылая президентские телеграммы и просто организовывая телефонные переговоры Кеннеди с лидерами других стран. За подобную услужливость президент, вероятно, тоже его ценил.

Впрочем, еще до того, как самолеты президента США и советского лидера приземлились в Вене, супруги Кеннеди вместе с Макджорджем Банди отправились с двухдневным визитом к президенту Франции Шарлю де Голлю. Отношения США и Франции были неоднозначны, в них было много нелепиц, у американцев родилась поговорка: «Идти на войну с французами — все равно что на оленью охоту с аккордеоном». Джон Кеннеди надеялся обговорить с президентом Франции вопрос присутствия американского вооруженного контингента в Европе, а Жаклин Кеннеди — искупаться во французской роскоши. Это был визит в Париж уникальной женщины: первая леди, урожденная де Бувье, закончившая Сорбонну со степенью бакалавра искусств и специализирующаяся в дипломной работе на французской классической литературе, бегло говорящая по-французски, носящая туалеты исключительно от Шанель и Живанши, как если бы она была женой президента Франции, а не Америки!

Жаклин де Бувье родилась в пригороде Нью-Йорка в образованной семье, ее отец — американский брокер французских кровей. Мать — ирландка. Закончив элитарный колледж, Жаклин в своем дневнике записала: «Я не собираюсь становиться домохозяйкой, мне интересно познавать мир». Высшее образование Жаклин поехала получать во Францию. Роман Жаклин и Джона развивался бурно, говорят, однажды в штате Вирджиния дорожный полицейский «застукал» влюбленную парочку на заднем сиденье автомобиля с открытым верхом, но, узнав сенатораКеннеди, «испарился». В 1953 году 36-летний сенатор Джон Кеннеди женился на выпускнице Сорбонны 24летней Жаклин, их свадьба стала событием года. Жаклин родила дочь Кэролайн и сына Джона. Однако очень скоро Жаклин на одном из приемов проговорилась, что «на свете не существует верных мужчин», имея в виду своего мужа. Пока ее муж катался в Средиземном море на яхте с загорелыми девицами, Жаклин пережила кровотечение и рождение мертвой дочки. Позже, едва родив через кесарево сечение сына Патрика, она уже спустя несколько дней хоронила этого несчастного ребенка: ее сын Патрик скончался от респираторного синдрома. А ее муж тем временем влюбился в голливудскую блондинку-кинодиву.

В августе 1962 года Жаклин узнала из прессы о загадочной гибели от передозировки снотворных киноактрисы Мэрилин Монро, звезда которой 5 августа 1962 года погасла так же внезапно, как и зажглась. Сказать, что Жаклин сильно расстроило это известие, было бы лукавством. Удивило, потрясло неожиданностью — да, пожалуй. Но мог ли уход соперницы расстроить Джеки? Риторический вопрос. Впрочем, брак «сказочной принцессы и принца» выдержал все испытания. Розовый шерстяной костюм от Шанель, забрызганный кровью мужа, который она отказалась менять на церемонии присяги нового президента Линдона Джонсона, стал символом женской верности (любопытно, что вице-президент США Линдон Джонсон, присутствуя на совещаниях по Карибскому кризису, всегда молчит и выступает всего пару раз, причем по теме выборной кампании, а не самого кризиса, и бросает свои реплики в отсутствие Джона Кеннеди).

Жаклин де Бувье, символ просвещенной и современной женщины, свободно говорила на французском и испанском, а итальянский и польский помогали ей готовить выборную президентскую кампанию мужа. Она стала одной из самых молодых, всего в тридцать лет, первых леди США, и журналисты ее прозвали «сказочной принцессой Джеки». Став первой леди, Жаклин продолжает сотрудничать с журналами по теме культуры. В роли первой леди Жаклин пробыла 1037 дней, став легендой страны.

Природное обаяние Жаклин обладало удивительной силой. Узнав, что на встречу в Вене президент Джон Кеннеди приедет с женой, Хрущев бросил:

«Я хотел бы первым делом ей пожать руку, а не ему».

Но за пару дней до Вены Жаклин вместе с мужем посетила Париж. Французы приветствовали первую леди США восторженными криками. Жаклин воспринималась здесь как своя, как подлинная француженка. После торжественного приема в президентских апартаментах последовал головокружительный вечер в Версале. Чету Кеннеди окружали золото и хрустальные капли фонтанов, сверкание драгоценностей, живописные букеты цветов, мелькание изящных туалетов, уточненные шлейфы ароматов, череда помпезных военных мундиров, анфилада изысканно сервированных столов с изумительными винами. Джеки блистала на этом приеме звездой первой величины, и муж восторженно прошептал ей на ухо: «Ты — ослепительна!»

Со стариком де Голлем президент Джон Кеннеди поделился наболевшим. Де Голль вел себя покровительственно: «С русскими ни о чем договариваться не надо. Им надо просто диктовать условия. Ваша задача — не переубеждать Хрущева, а показать ему силу, что вы готовы воевать, если это необходимо. Демонстрируйте силу! Крепко стойте на своем!» Похоже, что эти напутственные слова де Голля крепко врезались в память Кеннеди, ибо именно так себя он и решил вести с Хрущевым во время Карибского кризиса.