Виктор Устинов - Политические тайны Второй мировой

В конце сентября в группе армий «Центр» (9-я, 4-я и 2-я полевые армии, 3-я, 4-я, 2-я танковые армии) насчитывалось 77 дивизий, в том числе 14 танковых и 8 моторизованных, или 64 процента всех немецких подвижных соединений, действовавших на советско-германском фронте. В срочном порядке были пополнены пехотные дивизии до 90 процентов, а в танковых дивизиях количество танков было доведено до 70—100 процентов от их штатной численности. На 1 октября группа армий «Центр» имела в своем составе 1 800 тыс. человек, свыше 14 тыс. орудий и минометов, 1700 танков и около 1390 самолетов [519] Великая Отечественная война Советского Союза. Краткая история. М., 1970, с. 115. . Таким образом, к началу октябрьского наступления противник при незначительном перевесе в живой силе над нашими войсками западного направления имел двукратное численное превосходство в артиллерии и почти пятикратное — в танках. [520] Главное военно-научное управление Генерального штаба Советской армии. Сборник военно-исторических материалов Великой Отечественной войны. Вып. 7. М., 1952, с. 10.

По замыслу наступательной операции «Тайфун» предусматривалось тремя мощными ударами танковых группировок, поддержанных авиацией, из районов Духовщины, Рославля и Шостки расчленить оборону советских войск, оборонявших Москву, окружить и уничтожить войска Западного и Резервного фронтов в районе Вязьмы, и Брянского — в районе Брянска, затем сильными подвижными танковыми группировками охватить Москву с севера и юга и одновременно фронтальным наступлением пехотных дивизий овладеть столицей русских. [521] История Второй мировой войны. 1939–1945, Т. 4. М., 1975,с91– 92.

Наступление немецко-фашистских войск на московском направлении должен был поддерживать 2-й воздушный флот, имевший в своем составе 2-й и 8-й авиационные корпуса. По авиации противник имел примерно двукратное численное превосходство. Присвоив этой операции кодовое название «Тайфун», правители Третьего рейха не сомневались в том, что выделенные для этого столь значительные силы и детально разработанный план генерального наступления на Москву, обеспечит им полный, поистине «ураганный» успех.

В день начала наступления, 2 октября Гитлер обратился с приказом ко всем солдатам и офицерам советско-германского фронта, в котором он сообщал: «За несколько недель три самых основных промышленных района большевиков будут полностью в наших руках. Создана, наконец, предпосылка к последнему огромному удару, который еще до наступления зимы должен привести к уничтожению врага… Сегодня начинается последнее, большое решающее сражение этого года». Через два дня после этого наступления Гитлер выступил по берлинскому радио с измышлениями об успехах германской армии: «Враг уже разбит и никогда больше не восстановит своих сил…» — так кричал в эфир этот великий авантюрист. [522] Исторический журнал, № 12, 1941, с. 22.

Тревога за положение дел на западном направлении никогда не покидала Ставку, и в первых числах июля на заседании ГКО обсуждался вопрос о создании оборонительной линии на дальних подступах к Москве. На этом заседании секретарь ЦК, МК и МГК ВКП(б) А Щербаков заявил, что Москву вместе с кадровой армией будут оборонять ее жители [523] П.А. Артемьев. Непреодолимая преграда на подступах к столице. В кн.: Битва за Москву. М., 1968, с. 111. . А 18 июля, когда еще шло Смоленское сражение, ГКО принял решение о строительстве оборонительных рубежей на дальних подступах к Москве. В этот же день решением Ставки был создан фронт Можайской линии обороны. На Московский военный округ было возложено строительство Можайской линии обороны от Московского моря до Детчино, протяженностью по переднему краю 220 км [524] Военно-исторический журнал, № 1, 1962, с. 37. . Это должна была быть непрерывная линия батальонных районов обороны с оборонительными сооружениями и мощными противотанковыми препятствиями. Руководство Москвы решило продлить его и создать еще один, Калужский укрепленный район — от Московского моря до р. Оки, а 2 октября, в связи с угрозой Москве со стороны юга, было принято решение о строительстве Тульского оборонительного рубежа. Около двух месяцев десятки тысяч жителей Москвы и Подмосковья (примерно три четверти их составляли женщины) под бомбежкой строили Можайскую линию обороны.

Одновременно с развертыванием работ по созданию оборонительных рубежей на дальних подступах к Москве, в столице по инициативе партийных организаций началось формирование дивизий народного ополчения. Только в течение первых четырех дней в приемные комиссии военкоматов и в партийные органы поступило 168 470 заявлений с просьбой зачислить их в ополчение.

В состав Можайского оборонительного фронта вошло 12 дивизий народного ополчения и две дивизии, сформированные из частей НКВД, дислоцируемых вне Москвы. Однако обстановка на советско-германском фронте не становилась лучше и в первой половине августа все дивизии, находившиеся на Можайской линии обороны, были выдвинуты на усиление армий Западного и Резервного фронтов, понесших большие потери под Смоленском. После ухода дивизий народного ополчения на Можайской линии обороны войск практически не осталось. В начале сентября только важнейшие направления под Москвой прикрывались укрепленными районами с небольшим количеством пулеметных батальонов и огнеметных рот. Значительная часть Можайского рубежа не имела даже войск для поддержания в порядке построенных оборонительных сооружений. Открытие второго фронта наши тогдашние союзники фактически саботировали. В дни, предшествующие Московской битвы они хвастливо заявляли, что проводят «решающие» операции в Северной Африке. Но ведь и тогда всем было известно, что Гитлер имел на советско-германском фронте 160 дивизий, а на «решающих» фронтах против союзников в Северной Африке действовало всего лишь 3 дивизии немцев.

Генерал армии Г. Жуков, внимательно отслеживавший положение дел на ленинградском фронте, первым заметил погрузку и отправку немцами на московское направление танковых и моторизованных дивизий группы армий «Север», наступавших на Ленинград, и, позвонив Сталину, высказал свое убеждение, что эти дивизии перемещаются для подготовки удара на Москву. Перепроверив эти данные и убедившись в их достоверности, Сталин потребовал немедленного возвращения Г. Жукова в Москву, он хотел возложить на него оборону столицы.

Москва спокойно и деловито готовилась к оборонительным боям, в городе ни на минуту не прекращался выпуск военной продукции, не снижались темпы прокладки подземных туннелей метростроя — 1,5–2 км в месяц, напряженно работало правительство. Правда, основной состав правительства переехал в Куйбышев для активизации работы промышленности в Поволжье и на Урале, а в Москве, вместе со Сталиным, осталось небольшое количество министров и их сотрудников, от кого могла зависеть прочность обороны столицы. Подавляющее большинство жителей столицы были убеждены, что Москву удастся отстоять, нерушимой оставалась и вера в конечную победу над фашизмом. Как и в любой сложной обстановке, не обходилось без трусов и паникеров, но с ними быстро расправлялись по законам военного времени, отчего настроение людей только крепло.