Виктор Устинов - Политические тайны Второй мировой

То, что Гитлер и его прусская военщина встали на путь линейности в стратегии, на путь ведения большой войны без стратегических резервов, было крайне рискованным и опасным шагом. Как верные последователи учения Клаузевица, отрицавшего значение стратегических резервов, они механически перенесли этот принцип военных действий первой половины XIX века в совершенно другие условия — войны машинного периода, когда значение стратегических резервов необычайно возросло. В отрицании значения стратегических резервов заключался один из главных элементов авантюризма немецко-фашистской агрессии.

Замысел немецкого командования — нанесение двух скрещивающихся ударов в Белоруссии и двух глубоких ударов в Прибалтике и на Украине преследовал явно непосильную цель — одновременного окружения сил четырех советских группировок войск белорусской, прибалтийской, украинской и бессарабской. Такое распыление сил немецкой армии свидетельствовало о явно неразрешимой задаче — одним ударом покончить с Красной Армией и выиграть войну. Это также свидетельствовало о разбойничьем намерении Гитлера сразу захватить нетронутые войной обширные промышленные и сельскохозяйственные районы западных областей, центра и юга страны. Эти стратегические цели по своему масштабу и глубине не соответствовали имевшимся у немцев возможностям.

Уже через месяц после начала войны стало ясно, насколько авантюристичны были все беспочвенно оптимистические оперативные и стратегические расчеты гитлеровского командования. При линейных формах развертывания своих сил и низкой оперативной плотности фронтов, при все возраставшей силе сопротивления советских войск, осуществить непрерывное и стремительное наступление на большую глубину немцы были не в состоянии.

Перед началом русской кампании немцы изменили организацию танковых дивизий, сократив в них число танков и увеличив количество действующей вместе с ними моторизованной пехоты. Это было сделано отчасти для того, чтобы заставить советское командование поверить, что у Германии гораздо больше танковых дивизий, чем было на самом деле, а также из-за неспособности военной промышленности восполнить танковые потери, понесенные вермахтом в войнах с Францией и Англией, и при оккупации Греции и Югославии. В 1939 году в большинстве немецких танковых дивизий было в среднем по 324 танка, к лету 1941 года — по 194 танка.

Германское руководство считало, что у него достаточно сил для быстрого разгрома Красной Армии. Поэтому оно не планировало участие в осуществлении операции «Барбаросса» своих главных союзников — Италии и Японии. Им отводилась роль сковывающей силы по отношению к Англии и США на Средиземноморском и Тихоокеанском театрах военных действий с тем, чтобы обеспечить тыл и фланги Германии во время «молниеносной» кампании против СССР. В директиве о «Сотрудничестве с Японией», подписанной 4 марта 1941 года, указывалось, что «не следует сообщать никаких сведений об операции «Барбаросса», а добиваться от Японии скорейшего вступления в войну с Англией» [201] Военная мысль, № 4, 1991, с. 68—69 . Гитлер не хотел допускать Италию и Японию к «дележу русского пирога» и уже с начала 1941 года намечал использовать своих союзников для расширения германской агрессии против Великобритании и США

К нападению на Советский Союз готовились вооруженные силы Румынии, Венгрии и Финляндии, которые имели под своим ружьем до 1 400 000 человек, а их мобилизационные возможности достигали около 3 млн. человек [202] Там же,№ 9, 1941,с. 10. . Позже, для борьбы с советскими вооруженными силами были направлены войска и отдельные дивизии из стран Италии, Испании, Франции, Словакии, Чехии, Польши, Словении, Хорватии, Дании, Голландии, Норвегии и Бельгии и их общая численность превышала два миллиона человек

Вся Европа была под пятой Гитлера. Одни государства были оккупированы, другие стали его сателлитами, третьи — к числу которых относились Испания, Португалия, Швейцария и Швеция — объявили о своем нейтралитете, но продолжали активно сотрудничать с германскими властями в политической и экономической областях, ни в чем не противясь гитлеровским притязаниям на роль лидера на европейском континенте. Только две страны — Англия и СССР — являлись препятствием для полного господства Гитлера в Европе, с завоеванием которого он намеревался взяться за осуществление плана на мировое господство. С Советским Союзом Гитлер не собирался искать примирения, хорошо зная, что Сталин никогда не поступится политическими и идейными принципами. Там же, на Востоке, лежало то «жизненное пространство», завоевание которого было целью всей политики Гитлера. Все было готово для войны с Советским Союзом: огромная армия, ожидавшая только его приказа, послушный и дисциплинированный немецкий народ, безоглядно веривший в «божественную миссию» своего фюрера на земле, и, наконец, победа над Грецией и Югославией завершила цепь великих побед и преобразований, которые он, Гитлер, готовил для всей Европы и мира. В Греции потерпели поражение и английские войска, для них это был второй Дюнкерк — все тяжелое вооружение английский экспедиционный корпус оставил на древней земле Эллады, и в Берлине посчитали, что теперь английское правительство будет более сговорчивым в деле заключения мирного соглашения с Германией. Немалое значение имел и тот факт, что англичане принадлежали к германской расе, с которой немцы были связаны кровными аристократическими узами, восходившие еще к временам древних викингов. В тот период среди правящего класса Англии, в ее королевских дворцах и правительственных коридорах существовало сильное желание примириться с Гитлером и дать ему возможность напасть на Советский Союз. Это снимало угрозу вторжения на острова немецких войск и вело весь европейский континент к большой войне, где победитель был неизвестен. Вся история Англии свидетельствовала, что чем яростнее были войны на Европейском континенте, тем меньше они затрагивали коренные интересы англичан. Влиятельная группировка герцога Гамильтона, одного из высокопоставленных придворных чинов Великобритании, открыто высказывалась в пользу заключения соглашения о мире с Германией. Ее-то и решил использовать Гитлер в своих интересах. Фюрер и его приближенные фанатично боялись открытия второго фронта на Западе. Его способна была открыть только Англия, и для устранения этой угрозы, за 40 дней до нападения фашистской Германии на Советский Союз, личным посланником Гитлера на английскую землю отправился третий по рангу государственный деятель Германии и личный друг фюрера Р. Гесс. Он был кадровым летчиком, и это способствовало тому, что именно он, тайно, на истребителе, совершил 11 мая перелет в Англию, чтобы передать британскому правительству личные предложения Гитлера о мире, или, на крайний случай, добиться согласия Лондона сохранять нейтралитет при нападении Германии на Советский Союз. Состоя в переписке с видными мюнхенцами, Гесс «исподволь подготовил свой тайный визит к самой реакционной группе английских политиков, надеясь, что они помогут убедить правительство в той или иной форме включиться в антисоветский поход». [203] Л.Е.Кертман. География, история, культура Англии. Μ., Γ979, с. 323.