Виктор Устинов - Политические тайны Второй мировой

Выслушав внимательно их сообщение, Сталин попросил Щербакова и Пронина задержать в городе руководителей районных партийных и советских организаций до полного выяснения обстановки. Приглашенные затем в ЦК, руководители Москвы еще раз доложили, сколько и где в городе имеются бомбоубежищ и сколько находится в стадии строительства, сколько было создано служб городской противовоздушной обороны, добровольных противопожарных и противохимических команд, санитарных дружин и аварийно-восстановительных подразделений. Покинув около трех часов ночи Кремль и зайдя в свои кабинеты, Щербаков и Пронин узнали о начале войны. И уже в 5 часов утра они приняли решение по приведению всех подразделений Московского ПВО в боевую готовность и по переводу предприятий Москвы на выполнение оборонных заданий.

Так же напряженно и деловито работали в эти часы партийные и советские органы Минска, Киева, Таллина, Риги, Вильнюса, всех областных центров западного региона страны. В то время как из Бреста, Белостока, Гродно, Львова и других приграничных городов командиры соединений и частей не могли вывести свои дивизии и корпуса для организации боя с врагом на местности, гражданские руководители под авиаударами, а порой и под прицельным артиллерийским огнем, загружали и отправляли на восток со своих областных и районных центров станки и оборудование, предназначенные для выпуска военной продукции, и организовывали эвакуацию населения по тем мобилизационным планам, что были составлены ими до войны. Незаметный подвиг миллионов таких людей и заложил тот фундамент, на котором созидалась победа, и он же породил лозунг «Все для фронта! Все для разгрома врага!»

Ночью, перед нападением фашистской Германии на нашу землю, рядом со Сталиным находились члены Политбюро и некоторые члены правительства. Его беспрерывно информировали о положении на границе и перемещении вблизи нее сил вермахта нарком НКВД Л. Берия и нарком государственной безопасности В. Меркулов. Первыми о массовом нарушении воздушной границы Советского Союза гитлеровской авиацией наркому НКВД Л. Берии доложили командующие западными пограничными округами, у которых устойчиво работала связь, а потом от пограничников беспрерывно пошли сообщения о начале нападения немецко-фашистских войск и завязавшихся смертельных боях вдоль всей государственной границы. Около трех часов ночи фашистские самолеты попытались атаковать силы Балтийского и Черноморского флотов, но они были встречены мощным огнем наших батарей, о чем в 3 часа 07 минут наркомом военно-морского флота Н. Кузнецовым было доложено Сталину [399] Г.А. Куманев. Рядом со Сталиным: откровенные свидетельства. М., 1999, с. 295–296. . По линии партийных и советских органов власти с трех часов утра пошли беспрерывные донесения в ЦК ВКП(б) и СНК о вражеских налетах на областные и районные центры, расположенных на западе в Белоруссии и Украине. Как только стали известны первые сообщения о нападении немцев, Сталин несколько раз звонил наркому обороны маршалу Тимошенко и пытался узнать у него обстановку на фронтах западного направления, и что предпринимает наркомат обороны для отражения вражеского вторжения, но получить ясную и содержательную оценку происходящих событий, и ответных решений не удавалось. Маршал просил предоставить ему время, чтобы он лучше мог разобрался в обстановке. Но как он мог разобраться, если связь с командующими и штабами Северо-Западного, Западного и Юго-Западного фронтов, в полосе которых наступали главные силы немецко-фашистской армии, не работала или работала так плохо, что составить общее представление о масштабах вторжения и ответных действиях наших войск не представлялось возможным. Штабы приграничных округов отрывочными докладами, все время прерываемыми действиями диверсантов абвера и немецкими станциями постановки помех, сообщили о начале бомбардировок городов и аэродромов и о начале вторжения, но каков характер этого вторжения и какие силы в нем задействованы — таких оценок они не давали, да и не могли дать, потому что у них не было связи со своими армиями. В Наркомате обороны маршал Тимошенко долго не решался начавшиеся столкновения советских войск с немецкими у государственной границы признать за начало войны, а не за провокацию, о которых неустанно писала как советская, так и зарубежная печать, и только спустя четыре часа (в 7 часов 15 минут) после оценки событий на западной границе, он подписал первую директиву в войска о «необходимости уничтожить войска агрессора, перешедшие советскую границу». При этом он потребовал, чтобы при выполнении этого приказа, до особого распоряжения, наши войска государственную границу не переходили [400] Советская историческая энциклопедия, т. 3. М, 1963, с. 75. . Я сообщаю это не для осуждения действий наркомата обороны, а для понимания читателем того мучительного состояния, в каком находятся все государственные деятели, на долю которых выпадает тяжелая и горькая участь признать и сообщить своему народу, что война, которую они всеми доступными способами хотели предотвратить или избегнуть, пришла.

В 2 часа ночи к министру иностранных дел В. Молотову стал срочно просится на прием посол фашистской Германии в Советском Союзе граф фон Шуленбург с важным правительственным сообщением. Не было сомнений, что германский посол собирался вручить официальную ноту об объявлении войны. В. Молотов, посоветовавшись со Сталиным, не принимал его до 6 часов утра и лишил фашистское руководство международной юридической основы для объявления войны.

В германской ноте безапелляционно утверждалось, что «советское правительство предало и нарушило договоры и соглашения с Германией. Ненависть большевистской Москвы к национал-социализму оказался сильнее политического разума… Большевистская Москва готова нанести удар в спину национал-социалистической Германии, ведущей борьбу за существование. Правительство Германии не может безучастно относиться к серьезной угрозе на восточной границе — поэтому фюрер отдал приказ германским вооруженным силам всеми силами и средствами отвести эту угрозу..» [401] Нота МИД Германии от 21 июня 1941 г.

К этому времени в Москве уже было известно содержание речи А Гитлера, зачитанное в 5 ч. 30 мин. Геббельсом по Берлинскому радио, в котором он обрушился на «международный всемирный заговор» во главе которого стояли Англия и Советская Россия. Гитлер объединил эти две страны как главных врагов Германии, без разгрома которых у немцев «не будет будущего». Лицемерно говоря о необходимости войны с Советским Союзом, он убеждал немцев, что на «протяжении двух последних десятилетий еврейско-большевистские правители Москвы старались поджечь не только Германию, но и всю Европу», и поэтому он «решил снова вложить судьбу Германского рейха… в руки наших солдат». Приказ солдатам Восточного фронта, почти буквально совпадавший с данным обращением, был зачитан в войсках вермахта вечером 21 июня, и в полночь его передавало британское радио, которое с особой тщательностью было прослушано в Кремле.