Виктор Устинов - Политические тайны Второй мировой

Положение на Западном фронте было настолько тревожным и по характеру развернувшихся там боев настолько тяжелым, что в семь часов утра 22 июня Сталин, так и не сумевший связаться с командующим Западным фронтом, позвонил первому секретарю ЦК ВКП(б) Белоруссии П. Пономаренко и поинтересовался как в республике идут дела. Услышав, что правительство республики, в соответствии с мобилизационным планом, начало эвакуацию военных заводов из Брестской и Гродненской области на восток, Сталин попытался возразить: «не рано ли?», но потом, после мгновенного осмысления этой проблемы, ответил: «Впрочем, это ваше решение» и продолжал: «Товарищ Пономаренко! Вы ведь являетесь членом Военного Совета Западного фронта и вам нужно выехать в штаб фронта, потому что от Павлова у нас нет никаких вестей. Поезжайте к нему и попробуйте разобраться в обстановке, что сложилась в войсках и его штабе и сообщите мне ее не позднее полудня» [423] Г.А. Куманев. Рядом со Сталиным: откровенные свидетельства. М., 1999. . Доклад Пономаренко был очень тревожным. Он сообщил Сталину, что генерал Павлов растерян до неузнаваемости и что управление войсками в штабе фронта утеряно.

В полдень 22 июня Тимошенко и Жукова вызвал Сталин, чтобы узнать более подробно обстановку на фронтах и оценить ее, но военные руководители знали ее плохо и по всему было видно, что такое же положение сложилось на всех фронтах. Тогда Сталин распорядился, чтобы на Западный фронт, там, где тревожнее всех была обстановка, для оказания помощи войскам отправились маршалы Б.М. Шапошников и Г.И. Кулик, на Северо-Западный — генерал-полковник О.И. Городовиков, а на Юго-Западный — Г.К Жуков. Тимошенко попытался оставить Жукова в Москве, однако Сталин не согласился и предложил временно возложить обязанности начальника Генштаба на Н.Ф. Ватутина. [424] Военно-исторический журнал, № 3, 1995, с. 42.

В эти же часы Сталин узнал об огромных потерях авиации в войсках Северо-Западного, Западного и Юго-Западного фронтов и о ее полном бездействии в первый день войны. Из различных источников в правительство поступили сообщения, что в этих трех приграничных округах со всех боевых самолетов за день до начала войны, по приказу командующих авиацией этих округов, было снято все вооружение и 22 июня летчики взлетали безоружными, и в этой неравной схватке с фашистскими асами они совершили в первый день войны 15 героических таранов.

Никто так больше не занимался в правительстве авиацией и никто так лучше ее не знал, как Сталин, и он был поражен бездействием военной авиации в первые часы войны и заподозрил в этом открытую измену со стороны отдельных лиц высшего летного командного состава. Он знал, что по численности самолетов наши ВВС ни в чем не уступали германской авиации. Только в составе ВВС Юго-Западного фронта имелось около 2 тыс. боевых самолетов, (из них 30 % — самолеты новых конструкций, ни в чем не уступающих немецким), а в Запорожье еще дислоцировался 4-й корпус ДБА, имевший в своем составе 350 бомбардировщиков, что обеспечивало более чем пятикратное превосходство над противником. Вскоре стало известно, что в составе группы армий «Юг» имелось 109 истребителей и 247 бомбардировщиков.

Арестованный за две недели до начала войны генерал-лейтенант Смушкевич Яков Вольфович, долгое время возглавлявший Главное управление ВВС Красной Армии, подозревался «в ведении вражеской работы, направленной на поражение Республиканской Испании, и снижение боевой готовности ВВС Красной Армии». Он отрицал свою вину в измене родине, хотя у следователей уже были признательные показания бывшего начальника разведывательного управления Красной Армии генерала Берзиня Я.К о том, что находясь в Республиканской Испании в должности Главного военного советника, он, вместе с генералом Смушкевичем, являвшимся Главным советником ВВС в Испании, принуждал советских летчиков к измене родине. Впоследствии станет известно, что и Берзинь и Смушкевич были выходцами из Курляндии и после Октябрьской революции они были засланы в Советскую Россию как агенты немецкой разведки.

Через несколько часов после начала войны Смушкевич был с особым пристрастием допрошен следователями наркомата безопасности, и выдал целый ряд генералов, предавших свою родину при выполнении интернационального долга в Республиканской Испании. Этих летчиков, при пособничестве Берзиня и Смушкевича, путем обмана и мошенничества, люди Канариса из германского Абвера затаскивали в подвалы Мадрида, или Барселоны и чтобы склонить их к измене родине и к ним применяли такие пытки, которые не снились сарацинам и инквизиторам. Появление в комнатах пыток в минуту наивысших истязаний советских летчиков их непосредственных начальников — Берзиня или Смушкевича, также склонявших их к измене, было последним доводом для истязаемых, чтобы спасти свою жизнь. Упорствующих ждала смерть на чужой земле, а порой еще и подложный документ о предательстве, который абверовцы обещали отправить на родину, если они не согласятся на работу на пользу германской разведки.

Признательные показания Смушкевича тут же заставили власть действовать, а так как механизм госбезопасности, несмотря на начало войны, продолжал работать бесперебойно, то возмездие не заставило себя долго ждать. Уже в полдень 22 июня было дано разрешение на арест командующего авиацией Западного фронта генерала Копца И.И., но он, при появлении чекистов, успел застрелиться. На другой день в телефонном разговоре с Пономаренко Сталин сообщил ему: «Да, чуть не забыл. Смушкевич показал, что Копец является немецким шпионом. Командующим авиацией назначен его заместитель. Присмотритесь к его качествам. Расскажите об этом Павлову…» [425] Неман, № 7–8, 2008 г.

Через день были арестованы командующий ВВС Красной Армии генерал Рычагов ПС. и командующий авиацией Юго-Западного фронта генерал Птухин Е.С., а 26 июня такая же участь постигла командующего авиацией Северо-Западного фронта генерала Ионова АП Все эти генералы воевали в Испании и действовали там под непосредственным руководством Смушкевича.

В прискорбные времена Хрущева, чтобы очернить Сталина и обвинить его в несправедливых репрессиях, всех этих генералов реабилитировали и заставили нас чтить память этих людей. Но как же нам нужно повиниться и чем же нам вознаградить десятки и сотни тысяч солдат и офицеров Красной Армии за те великие потери, которые они понесли из-за измены и предательства отдельных руководителей военной авиации в округах и в Главном штабе ВВС в канун войны и в первые дни ее ведения? В войнах далекого и близкого прошлого не было ни одной без подкупа и предательства должностных лиц государств и счастлива судьба нашей армии и страны, что измена в высших военных эшелонах авиации была своевременно вскрыта и решительна пресечена Сталиным в первые же ее дни.