Владислав Зубок - Неудавшаяся империя: Советский Союз в холодной войне от Сталина до Горбачева

Слушания по Ирану на заседании Совета Безопасности ООН были назначены, по настоянию американцев, на 25 марта. В процессе подготовки к полемике на этом заседании Молотов и дипломаты МИД СССР обнаружили, что Советский Союз находится в дипломатическом вакууме. «Мы начали щупать этот вопрос — никто не поддерживает», — вспоминал Молотов {195} 195 Чуев Ф. Указ. соч. С. 103-104. . Сталин не предвидел таких серьезных последствий иранского кризиса. К поднявшейся шумихе вокруг Ирана он вначале отнесся лишь как к еще одной войне нервов, проверке советской воли на прочность, выяснению отношений между политическими фигурами, как бывало уже не раз. То, что американцы активно вмешались в его игру, вызвало у Сталина раздражение, но он не решился на прямую конфронтацию с США. За день до начала слушаний в ООН кремлевский правитель отдал приказ немедленно вывести войска из Ирана и дал указание советскому послу в Тегеране Садчикову потребовать от Кавама отозвать иранские претензии в ООН. Но если Сталин думал, что таким способом выиграет игру, то он ошибался. Давление на Иран вкупе с агрессивным поведением в отношении Турции позволило антисоветски настроенным кругам в администрации Трумэна взять верх, а кампания против советской угрозы, развернувшаяся в американской прессе, получила новый сильный импульс.

Когда упавший духом лидер АДП Джафар Пишевари начал роптать о том, что советские власти «предали» его и его движение, Сталин счел нужным направить ему в ответ личное послание. С хладнокровным цинизмом вождь народов писал, что Пишевари неправильно оценивает «сложившуюся обстановку как внутри Ирана, так и в международном разрезе». Присутствие советских войск в Иране «подрывало основы нашей освободительной политики в Европе и Азии». Вывод советских войск, продолжал Сталин, сделает незаконным присутствие англичан и американцев в других странах, что позволит «развязать освободительное движение в колониях и там сделать свою освободительную политику более обоснованной и эффективной. Вы как революционер, конечно, поймете, что мы не могли иначе поступить» {196} 196 Цит. по: Егорова Н. И. «Иранский кризис» 1945-1946 гг. По рассекреченным архивным документам // Новая и новейшая история. 1994. № 3 (май — июнь). С. 41. .

На первых порах дипломатическое поражение СССР не выглядело таким уж очевидным. В апреле 1946 г. Кавам согласился предоставить нефтяные концессии Советскому Союзу, оговорившись, что должен получить одобрение на этот шаг у вновь избранного меджлиса. И лишь в сентябре Сталин наконец-то осознал, что выборы в иранский парламент так и не назначены и, следовательно, вопрос о концессиях «может повиснуть в воздухе». Как водится, он отругал своих подчиненных, прежде всего Молотова и МИД, за то, что они проглядели иранскую уловку, но наказывать никого не стал {197} 197 Pechatnov V. Allies Are Pressing on You. . В октябре премьер-министр Ирана, заручившись поддержкой англичан и американцев, начал наступление против сепаратистов с намерением восстановить власть Тегерана на северо-западе страны. Оставленные без советской военной поддержки, власти самопровозглашенных автономий — курдской и азербайджанской — были обречены. Когда иранские правительственные войска вошли на территорию северных провинций, Сталин оставил повстанцев на произвол судьбы. Только после настоятельных просьб Багирова он согласился дать политическое убежище в СССР верхушке АДП и некоторому числу беженцев — но не более того. Несмотря на это поражение азербайджанского национализма в Иране, Багиров, как и многие другие жители Советского Азербайджана, не теряли надежды, что, «в случае военного конфликта» между Советским Союзом и Ираном, удастся аннексировать иранские территории и «воссоединить» Азербайджан {198} 198 Исмаилов Э. Указ. соч. С. 276. . Однако затевать конфликт с западными державами из-за Азербайджана кремлевский вождь не собирался.

Незадолго до этого Сталин терпит еще одно внешнеполитическое поражение — в войне нервов с Турцией. 7 августа 1946 г. советское руководство направило турецкому правительству ноту, в которой заново озвучило советское «предложение о совместном контроле» над черноморскими проливами. На этот раз советская нота не содержала ни слова о территориальных притязаниях, и советские дипломаты намекнули, что если соглашение по проливам будет достигнуто, то все претензии будут сняты. Однако турки, уже чувствовавшие за своей спиной поддержку Вашингтона и Лондона, и в этот раз ответили решительным отказом. И опять новый ход Сталина в этой войне нервов неожиданно обернулся против него самого: в глазах американских политиков и военных Советский Союз превращался в главный источник угрозы послевоенному миру. Основываясь на противоречивых разведданных, в которых переоценивалась концентрация советских войск в Болгарии, у границ Турции, кое-кто в политических и военных кругах Америки впервые стал подумывать о возможности применения атомного удара по Советскому Союзу, в том числе по заводам на Урале и нефтяным предприятиям на Кавказе. На этот раз, судя по некоторым свидетельствам, Сталин осознал, что его балансирование на грани конфликта рождает негативные последствия и опять пошел на попятную. Публично он демонстрировал свое безразличие к американской атомной монополии, но за его бравадой крылось молчаливое признание американской мощи {199} 199 См.: Mark Ed, The War Scare of 1946 and Its Consequences // Diplomatic History 21, № 3 (Summer 1997). P. 400-406; Idem. The Turkish War Scare of 1946 // Origins of the Cold War: An International History / Ed. Melvyn Leffler and David Painter. New York: Routledge, 2005. P. 112-126. .

Сталин оказался не готов схлестнуться с Соединенными Штатами по турецкому вопросу — к огромному огорчению грузинских руководителей. Акакий Мгеладзе, сталинский любимец и один из высоких партийных деятелей Грузии, в частной беседе с маршалом Федором Толбухиным, командующим Закавказским военным округом, выразил свое разочарование. Мгеладзе жаловался, что украинцы «вернули себе» все земли, а грузины все еще ждут. Толбухин с большим сочувствием отнесся «к чаяниям» грузинского народа. Но грузинам, как и азербайджанцам, пришлось удовлетвориться существующими границами своих республик {200} 200 Мгеладзе А. И. Указ. соч. С. 61-62. .

Ключевым фактором, который спутал Сталину его расчеты, стало поведение Соединенных Штатов. Начиная с февраля 1946 г. американцы взяли на вооружение новую стратегию: они стали активно выступать в защиту не только Турции и Ирана, но и Восточной Европы, рассматривая страны и области на этих территориях в качестве потенциальных жертв «коммунистической экспансии». С осени 1945 г. США стали играть определяющую роль на мировой арене. И после февраля 1946 г. администрация Трумэна приняла решение сдерживать Советский Союз, кардинально отступив от рузвельтовской политики втягивания сталинского режима в клуб «великих держав».