Владислав Зубок - Неудавшаяся империя: Советский Союз в холодной войне от Сталина до Горбачева

Жертвами сталинских чисток стали и представители русского народа — по официальной версии, ведущего титульного народа СССР. Сталин нанес смертельный удар по «ленинградцам», т. е. по тем партийным и государственным деятелям Российской Федерации, в основном русских, выдвиженцев из Ленинграда, кто за годы войны и блокады приобрел популярность в городе своими организаторскими качествами и личным мужеством. Эти представители партийно-хозяйственной номенклатуры полагали, что Сталин и впредь будет опираться на них, теперь уже в вопросах послевоенного хозяйственного строительства. Лидерами «ленинградцев» был председатель Госплана СССР Николай Вознесенский, председатель Совета министров РСФСР и член Оргбюро Михаил Родионов, секретарь ЦК ВКП(б) и член Оргбюро Алексей Кузнецов, а также первый секретарь Ленинградского обкома и горкома ВКП(б) Петр Попков. Все они были людьми Жданова, и Сталин первоначально их продвигал. Берия и Маленков, видевшие для себя угрозу в возраставшем влиянии этой группы, делали все возможное, чтобы скомпрометировать «ленинградцев» в глазах вождя. Вскоре им предоставился удобный случай. В феврале 1949 г. Сталин санкционировал расследование по «ленинградскому делу», а также по «делу Госплана» против Вознесенского. Обуреваемый подозрениями диктатор снял Родионова, Кузнецова, Попкова, а затем и Вознесенского со всех занимаемых ими постов. Не прошло и полгода, как все четверо были арестованы органами МГБ, вместе с ними арестам подверглись еще 65 человек из числа руководящих работников, а также 145 членов их семей и родственников. Сталин поручил Маленкову организовать специальную тюрьму для партийных кадров. «Следствие» длилось больше года, арестованных жестоко истязали, добиваясь нужных следователям показаний. Сталин заставлял членов Политбюро, включая Маленкова и министра обороны Николая Булганина, лично проводить допросы. 1 октября 1950 г. Вознесенский, Родионов, Кузнецов, Попков в числе 23 советских и партийных руководителей были тайно казнены и захоронены в безымянных могилах. Примерно в это же время расстреляли и арестованных генералов, среди них Гордова, Рыбальченко и маршала Григория Кулика {243} 243 Montefiore S. S. Op. cit. P. 597-598; Справку об освобождении арестованных по «ленинградскому делу» от 10 декабря 1953 г. см.: Политбюро ЦК ВКП(б) и Совет министров СССР. С. 306. .

Всего за какие-то несколько лет Сталин, по сути, украл у народов Советского Союза — подлинных победителей во Второй мировой войне — все лавры и плоды победы. Диктатор так и не позволил своим подданным насладиться счастьем мирного времени. Разумеется, вряд ли кремлевский вождь смог бы добиться этого без поддержки десятков, сотен тысяч добровольных помощников как среди военных, так и гражданских высших кругов. Ветераны войны, большинство русского народа не были готовы к борьбе за гражданские свободы, рассуждали по принципу «сила солому ломит», и вновь опустились до положения послушных «винтиков» в механизме государственной машины. Многие из них приветствовали и активно поддерживали превращение СССР в мировую империю, ракетно-атомную сверхдержаву. Пробудившееся в начальстве и народе за годы Отечественной войны национальное самосознание выродилось в шовинизм, в обществе воцарилась внушенная пропагандой убежденность в агрессивных происках «империалистического Запада», якобы готовящегося к войне против Советского Союза. Оставаясь во власти этих представлений и настроений, миллионы советских граждан не сомневались в мудрости Сталина и, несмотря на голод и жестокие трудовые и жизненные условия, обожествляли своего лидера {244} 244 Brandenberger D. Op. cit. P. 224. . Многие ветераны стали считать, что советский контроль над Восточной Европой — естественное и необходимое следствие их победы, компенсация за поруганные мечты о хлебе насущном, счастье и благополучной жизни после войны. Постоянные авралы, накачки, проработки оправдывались внешней опасностью, страхи репрессий вытеснялись из сознания страхом будущей войны, возмещались культом непобедимой советской военной мощи, воинствующим антиамериканизмом и враждебностью Западу в целом. Подобное мировоззрение на долгие годы станет основной отличительной чертой большинства русских людей в СССР {245} 245 Гудков Л. Д. Негативная идентичность. С. 20-58; Shiraev E., Zubok V. Anti-Americanism in Russia: From Stalin to Putin. N. Y.: Palgrave, 2000. .

К ужасу и смятению идеалистов-интернационалистов в партии и комсомоле, советская печать и радио беззастенчиво разжигали настроения великорусского шовинизма и одновременно обрушивались с площадной руганью на «безродных космополитов», занимаясь «разоблачением» деятелей культуры, скрывавших свою еврейскую «национальность» под русскими псевдонимами. Настоящий погром произошел в университетах. На заседании истфака МГУ, во время которого профессоровевреев травили и изгоняли с работы, молодой историк, член партии и ветеран войны Анатолий Черняев услышал от своего друга-партийца такое объяснение: «С еврейским засильем идет борьба. Партия очищается от евреев. Им никакого доверия. Никакого ходу в общественную жизнь». Лишь немногие, в их числе молодые ветераны войны, осмеливались выступать открыто против антисемитской кампании. Они тут же исключались из партии и исчезали из университетов {246} 246 Черняев А. С. Указ соч. С. 203-206, 208. . Антисемитам из числа профессоров и аспирантов эта кампания, направляемая по линии партийных органов с самого верха, внушила такое же чувство всевластия и бесконтрольности, которое ощущали рядовые нацисты при Гитлере. Вот как еще один свидетель описывал таких людей: «Война дала им вкус к власти. Они были не способны критически мыслить. Они учились, чтобы стать хозяевами жизни» {247} 247 Alexeyeva L., Goldberg P. The Thaw Generation: Coming of Age in the Post-Stalin Era. Pittsburgh: University of Pittsburgh Press, 1990. P. 30-31. .

На ученом совете истфака в МГУ в марте 1949 г., во время которого должны были осудить профессоровкосмополитов (среди них был и дед автора этой книги Лев Израилевич Зубок), историк Сергей Сергеевич Дмитриев поинтересовался у своего коллеги Бориса Федоровича Поршнева, что лежит в основе этой кампании. И услышал в ответ: «Война. Готовить нужно народ к новой войне. Она близится» {248} 248 Эймонтова Р. Г. Из дневников Сергея Сергеевича Дмитриева // Отечественная история. 1999. № 3. С. 149. . Наступление холодной войны, вначале ставшее досадным сбоем во внешних планах, стало в какой-то момент подспорьем для планов Сталина внутри страны: внешняя угроза помогала оправдать и антисемитскую кампанию, и депортацию армян, азербайджанцев и греков, и подобные же депортации из Западной Украины и Прибалтики. Холодная война помогала сплачивать великорусское ядро созданной им «социалистической империи». Кроме того, страхи перед новой войной помогали искоренять недовольство и разногласия среди руководящей верхушки. Большинство в госаппарате, армии и госбезопасности были убеждены, что Запад готовится напасть на Советский Союз и что надо готовиться к отпору агрессору.