Александр Войцеховский - Без права на реабилитацию

Вот лишь фрагмент из трофейного немецкого документа от 23 марта 1944 года, в котором содержится стенограмма беседы члена Центрального провода ОУН-б Герасимовского с гитлеровским сановником в дистрикте «Галиция» оберштуршбармфюрером СС Витиской:

«…ОУН (группа Бандеры) обязуется представить в распоряжение полиции безопасности все разведданные о большевизме, коммунизме и о польском движении сопротивления. Кроме того, ОУН готова сотрудничать с немцами во всех военных областях, которые окажутся необходимыми в борьбе против общего врага (большевизма). С целью обеспечения интенсивности ведения боевых действий против общего врага ОУН желает, чтобы немцы конспиративным путем поставляли ей боеприпасы, оружие и взрывчатку. Доставка оружия и диверсионных материалов с немецкой стороны через линию фронта в боевые подразделения УПА должна осуществляться по всем правилам конспирации, чтобы не дать повода большевистскому режиму выставить оставшихся за линией фронта украинцев как германских пособников и агентов и отреагировать соответствующими акциями по истреблению… ОУН желает впредь вести переговоры и заключать соглашения лишь централизовано, и чтобы партнером по переговорам с германской стороны была по возможности полиция безопасности, так как она знает правила конспирации и умеет их использовать, в то время, как другие инстанции и заведения такими знаниями не владеют» (ЦГАВОВУ Украины, ф. 4628, оп. І, д. 9, л. 2).

Архивные документы отметают содержащиеся в итоговых документах рабочей группы утверждения, что бандеровцы якобы защищали украинских крестьян от «незаконного» изъятия оккупантами скота, птицы и иного добра. Как видно из иллюстрированного в данной книге приказа командования 13 армейского корпуса вермахта, оуновцы не препятствовали оккупантам изымать скот и птицу и иное имущество для потребностей вермахта, а лишь поставили условие: такие действия законны, если совершаются в присутствии сельского старосты (украинца). И немцы приняли это условие, чтобы поддержать авторитет «союзника» и избежать впредь ненужных эксцессов. И все же эксцессы не прекратились, о чем без всяких обиняков сказано в донесении командира филиала Тернопольской тайной полиции командиру охранной полиции и СД в дистрикте «Г алиция» оберштурмбарфюреру СС доктору Витиске от 22 мая 1944 г. «За отчетный период, — говорится в донесении, — в подведомственном округе политическая обстановка заметно успокоилась.

Не отмечается нападений на немцев, прекратились убийства поляков. Как уже отмечалось в нашем донесении от 16 мая 1944 года, УПА отдала распоряжение прекратить всякие нападения на немцев. Это распоряжение, по всей видимости, строго выполняется. Даже рабочая сила для выполнения дорожно-строительных работ выделяется безоговорочно… Приводятся примеры: секретарь общины Вирцбов, округ Бжежаны, заявил, что мы все должны стремиться к взаимопониманию с УПА. Трудящийся крестьянин, и в первую очередь администрация сельских общин, чаще и больше всего страдают от бесчинств со стороны УПА» (ЦГАВОВУ Украины, ф. 4628, оп. І, д. 9, л. 2 и далее).

Именно на почве ограбления крестьян солдатами вермахта возникали инциденты, сопровождаемые применением оружия. Другой причиной вооруженных инцидентов между солдатами вермахта и боевиками УПА было отсутствие у последних опознавательных знаков, из-за чего немцы неоднократно принимали упавцев за советских или польских партизан, но в каждом случае они заканчивались миром сторон. Квалифицировать их как боевые действия УПА против немцев так же абсурдно, как и отрицать союзнические отношения между ними.

Однако, как бы не старались члены группы С. Кульчицкого представить УПА вооруженным формированием украинского народа, боровшимся «за волю Украины» против немецких и советских «оккупантов», она была и остается в памяти народной бандой «резунов» и «сокирников», лишившей жизни десятки тысяч людей, «вина» которых состояла лишь в том, что они были законопослушными гражданами своего государства и не признавали власти самозванцев, выполнявших указания из Берлина.

Если характеризовать УПА на основе всех собранных о ней документальных данных, то следует, прежде всего, отметить, что ее основу составили бывшие легионеры карательных батальонов «Нахтигаль» и «Роланд», прошедшие выучку вначале в нацистской Германии, а в течение всего 1942 года — в Белоруссии в составе шутцманшафт-батальона 201, проводившего карательные акции против белорусских партизан. За особые заслуги командиры этого батальона Побигущий и Шухевич были награждены гитлеровскими орденами и повышены по службе: майор Побигущий стал командиром полка дивизии СС «Галичина», а майор абвера и СС Шухевич стал командиром УПА в звании генерал-хорунжий.

Документально подтверждено, что все основные звенья в УПА заняли, как и Шухевич, офицеры германской разведки, СС и гестапо. Вербовку рядовых крестьян в УПА осуществляла в основном бандеровская служба безопасности с помощью националистических пропагандистов и греко-католического духовенства. Уклонявшиеся от вступления в УПА подвергались жесточайшим наказаниям, вплоть до отрубания головы, как это видно из бандеровских документов, фотокопии которых публикуются в данной книге. Жестоким наказаниям подвергались и ближайшие родственники «дезертира». Так что назвать УПА добровольческой и к тому же всеукраинской могут только люди, некритически относящиеся к тому, что пишут об УПА сами его доброхоты в лице Петра Мирчука, автора «Літопису УПА».

Как известно, основной контингент боевиков УПА составляли галичане. Однако в ней находились предатели, дезертиры и военнопленные красноармейцы. Об этом поведал Сергей Чуев в своей книге «Проклятые солдаты. Предатели на службе «третьего рейха» (Москва, 2000 г.) В «УПА были и немцы» — примерно 200 человек. О судьбе последних пишет французский историк и публицист Ален Герэн в своей книге «Серый генерал». В 1946–1947 годах, когда УПА оказалась в катастрофическом положении, бандеровская служба безопасности тайно отправила всех немцев в «лучший мир» с целью избавиться от них как от вероятных свидетелей «освободительных» акций УПА.

Прямо скажем: именно в эти годы у бандеровцев что называется земля горела под ногами от народного гнева. Уже в предшествующие годы многие из тех, кто осознал подлинную антинародную роль УПА, покинули ее ряды. Во второй половине 1944 года и в течение всего 1945 года бежали из УПА и явились с повинной в органы Советской власти 55 тысяч человек. (См.: Без срока давности. Харьков, 2001. С. 301.) В бандах УПА остались только лица с криминальным прошлым, которым не светило никакое избавление от уголовного наказания.