Наталия Нарочницкая - Россия и русские в современном мире

– События в бывшей Югославии оказались неким «лекалом» для «перекройки» постсоветского пространства… Точно такая же схема применяется сейчас Западом в отношении Белоруссии. Можно ли ждать полного повторения здесь сербского сценария? На что, вероятно, небезосновательно намекнул недавно ведущий американский советолог Ариэль Коэн: «Если Россия сможет утрясти процесс установления демократии в Белоруссии с ЕС и США, я вижу достаточно быстрый, плавный и, возможно, не кровавый вариант. Если этого не произойдет, Лукашенко может кончить, как Милошевич.

– Белоруссию шельмуют вовсе не из-за «тоталитарного» режима. Белоруссия – недостающий элемент евроатлантической «мозаики», выкладываемой от Балтики до Черного моря. Соучаствуют в этом наши внутренние противники объединения с Белоруссией. Их мотивация о недемократическом режиме нелепа. Крошечная Белоруссия не может остановить процесс «демократизации» России. Наоборот, объединение с Белоруссией – это «распространение демократии» на нее. Очевидно, что идея Союзного государства в нынешнем виде зашла в тупик. Но Соломоново решение состояло бы в осознании геополитической необходимости объединения. Важно заявить о едином стратегическом пространстве. А утряска экономик, валют – это чисто технический вопрос, который может решаться постепенно.

– Наталия Алексеевна, есть ли у России реальные альтернативы тем ультимативным вариантам, которые ей навязывает Запад?

Елена Калядина, «Трибуна», 2005

«Новая книга Наталии Нарочницкой должна наделать много шуму!» – обещали обозреватели французской газеты Le Figaro. Как в воду глядели: Париж, прочитав ее книгу «Что осталось от нашей победы?» (в России вышла под названием «За что и с кем мы воевали»), до сих пор не придет в себя, а ведущие издания Франции и радио продолжают ожесточенные дискуссии. Отзывы самые разные. От «нам открыли глаза» до «психоза, характерного для путинской элиты». Чем же так уколола европейцев экс-депутат Наталия Нарочницкая, недавно возглавившая парижское отделение Института демократии?

– Наталия Алексеевна, какую победу вы имели в виду, озаглавливая книгу?

– В узком смысле – Победу в Великой Отечественной войне. Ведь из страны-победительницы мы как-то вдруг за последние полтора десятка лет стали страной-монстром. И скоро окажется, что это мы напали на Германию. На Западе тиражируется мнение, что СССР был таким же преступным государством, как гитлеровский рейх…

– Но зачем и кому понадобилось чернить нас?

– На Западе очень хотели бы подменить нашу Победу в войне своей победой в «холодной войне». Для этого им нужно поставить под сомнение все, чего мы достигли в ХХ веке.

Второе: именно Запад совершил грехопадение нацизмом – языческой доктриной природной неравнородности людей и наций. Сегодня им нужно так извратить смысл нашей войны и нашей Победы, чтобы, не реабилитируя нацизм, избавить Запад от вины за него. Заметьте, с Запада к нам в нашу страну усиленно внедряется тезис о тождестве коммунизма и нацизма, что привело бы в шок всех западных же политологов еще 20–30 лет назад. Эти доктрины всегда считались и в науке, и в политике полными антиподами. Сегодня на Западе и, увы, в некоторых ультра-либеральных кругах нашего общества уже открыто говорят, что Россия – родина еще худшего монстра – «сталинского СССР», фашизм, мол, был ответом… Все это не выдерживает никакой критики и сопоставления как теорий марксизма и нацизма, так и фактов. Такое сопоставление с философским анализом доктрин, историческим анализом фактов внешней политики держав я и сделала в своей книге на документах. Она и вызвала большой переполох.

– Кстати, вас уже обвиняли в приверженности сталинизму?

– Пока меня обвинили в национализме, который заключается в защите «сталинского наследия» – так теперь они именуют договоры в Ялте и Потсдаме, подписанные главами СССР, Великобритании и США. Договоры, без которых не было бы их «демократии».

Я прекрасно понимала, что мой ответ документированной книгой на глумление над нашей Победой сделает меня мишенью критики. Но сталинисткой никогда не была. Мой дядя сгинул в 1937 году, и отец двадцать лет был братом «врага народа». Точно уж я предпочла бы нашу историю без Лениных и Сталиных. Однако я и в книге, и в полемике задаю своим западным оппонентам очень для них неудобный, «неполиткорректный» вопрос: почему они Сталина пытаются превратить в демона всех времен и народов, но никогда не делали таковым Кромвеля, залившего кровью Англию, или своего Робеспьера, например, – родоначальника термина «революционный террор»? Ведь по количеству крови на душу населения никто не превзошел французских революционеров.

– А они что?

– Смущаются и немедленно пытаются повернуть дискуссию в другую плоскость… Ведь ни в одной рецензии не было полемики ни по одному факту или документу, которые я в изобилии привела в книге, показывая тайные переговоры западных демократий с Гитлером, демонстрируя буквальное повторение одной и той же политики Запада в отношении дореволюционной России в годы Первой мировой войны, в отношении коммунистического СССР перед Второй мировой войной и против демократической России в 90-е годы! Обрушиваются исключительно на мировоззрение: «Как она смела считать, что у «преступного» государства могло быть что-либо правильное и праведное!!!»

– Неужели верите, что можно кого-то переубедить?

– Я не наивна. Однако разворошить их осиное гнездо лицемерия получается!

– Ну хорошо, Запад пытается украсть эту нашу Победу, всячески принижая роль СССР в той войне. Но нам-то какая разница, что они там говорят? Байка про медведей, разгуливающих по Красной площади, тоже ходит, и ничего, живем…

– О, не так все просто____Ведь сегодняшняя Россия является правопреемником всех подписей СССР под всеми важнейшими договорами и решениями ХХ века, которые их не устраивают. Далее: они стремятся внедрить мысль о нашей моральной и политической ничтожности в ХХ веке в наше же сознание. Великая Отечественная война для нас – опорный пункт национального самосознания. Потеряв эту опору, предав ее, мы автоматически становимся деградирующей нацией, у которой нет объединяющих подлинных исторических переживаний, ничего положительного в истории. Разрушая историю Великой Победы, кое-кто добивается, чтобы у нас в сознании не осталось ничего, чем мы могли бы гордиться и на чем воспитывать поколения. Разрушение национального исторического сознания нации лишает ее ориентиров, понимания, откуда мы и куда идем. Нигилизм, самоотрицание, распад, апатия, атомизация – о каком будущем можно говорить тогда! Если человеку постоянно внушать, что его родители негодяи, а сам он неудачник и ничтожество, то человек и руки на себя наложить может. А у такого народа происходит распад национально-государственной воли к продолжению себя в мировой истории, и он становится материалом для чужой истории, для чужой экономики, для чужой безопасности.