Наталия Нарочницкая - Россия и русские в современном мире

Чтобы добиться намеченных целей и консолидировать американское доминирование, Бжезинский и другие полагают: надо «присоединить» к Западу некоторые страны, в первую очередь Украину и Центральную Азию. То есть ключ к геополитической экспансии – в окружении России. Что странно, они не основывают свою идею на доминировании над Китаем, чье население гораздо больше, чем в России. Именно Россия – главная точка в этой стратегии мирового лидерства Запада.

Н.Н. Джон, ваши суждения очень близки нам. Но у нас в стране принято считать, что таким образом против планов «глобального управления» возражают в основном люди левых убеждений, хотя это неверно. Я знаю вас как человека консервативных убеждений, человека верующего и бунтующего против перехода на Запад марксистских идей мировой социалистической революции. Что же происходит на самом деле?

Д.Л. Главная коммунистическая идея – это идея мировой революции, никто не ждал, что социализм установится только в одной стране. План самого Маркса не предполагал, что подобное может случиться в России, предполагалось, что революция произойдет на Западе, в более промышленно развитых странах.

Я думаю, что причина окончания холодной войны кроется отчасти и в том, что часть интеллектуалов Восточной Европы перечитали и переосмыслили Маркса. Я помню, Михаил Горбачев говорил в начале перестройки, что он хотел бы вернуться к Марксу и Энгельсу, как верующие хотят вернуться к Иисусу. Он хотел бы вернуться к «чистому тексту», не искаженному Сталиным. Никто не ожидал, что социализм будет погребен в пепле. Так же, как ранее никто не предполагал, что революция произойдет именно в России. В манифесте марксистов написано, что социализм – для мирового рынка. Рынок и есть орудие революции. Диссиденты хотели адаптировать догматы марксизма и вернуться к его более чистой форме после сталинской «девиации».

Н.Н. Я иногда цитирую Кондолизу Райс, когда она еще не была Государственным секретарем США и говорила языком докладов съезда КПСС хрущевских времен: «В то время, как все страны триумфально движутся к рынку и демократии, некоторые хотят остаться в стороне от этой столбовой дороги»…

Д.Л. Неоконсерватизм – движение, которое так распространено в администрации Буша, имеет свои корни на самом деле в троцкизме, крестный отец неоконсерваторов Ирвинг Кристол в 1980 году написал, что он был счастлив читать Троцкого. Многие влиятельные представители неодемократии, можно сказать, троцкисты, связь с его идеями очевидна.

Н.Н. В своих работах вы очень точно подмечаете порочное развитие западной политики в сторону исчезновения наций, уничтожения национальных особенностей и христианских категорий. Вы критикуете политику Запада не только с точки зрения конкретной геополитики, но и ее философскую сущность, идею единого, униформного мира на либеральных основах – для всех одинаковых, как перекодированную в либеральных клише троцкистскую идею «соединенных штатов мира».

Тогда получается: для того, чтобы нам освободиться от заблуждений прошлого, нужно не поддаваться этому диктату космополитического мирового управления, потому что это единое, униформное, безрелигиозное, безнациональное сверхобщество – идеал совсем не России.

Д.Л. Но идея революции продолжает восхищать и завораживать Запад. Это было отчетливо видно на примере оранжевой революции на Украине. И левые газеты, и правые консервативные издания Guardian, Times, Independent, Telegraph пели абсолютно одно и то же. Восхищаются тем, что где-то свергаются старые режимы, возникают новые режимы. Все та же песня интеллигенции рубежа XIX–XX веков.

Н.А. Я читала работу П. Чихачева, русского аналитика конца XIX века, о британской прессе того времени: он проанализировал ее и пришел к выводу, что вся британская пресса изображает все континентальные правительства в качестве деспотов, тиранов и симпатизирует и поддерживает всякого рода бунты.

Но вернемся к правозащитной теме, которая волнует русских людей, потому что не все в порядке у нас в государстве – и грехов, и недостатков более чем достаточно. Многие наши шумные правозащитники обычно хвастаются своими связями с международными организациями, часто выступают в радиопрограммах таких станций, как «Голос Америки», «Радио Свобода». Как вы считаете, с точки зрения вашего опыта, они искренни, это сотрудничество с западными известными правозащитными менторами действительно приносят пользу? И почему только некоторые из сторон правозащитной деятельности так заботливо охраняются на Западе, а другие стороны совершенно игнорируются? Почему такие двойные стандарты?

Д.Л. Я полагаю, это потому, что они подтверждают западные предубеждения о России. Они говорят то, что от них ожидают услышать, так как на Западе очень большое желание у людей верить только в то, во что они хотят верить – прогресс, эмансипацию, либерализм и т. д. И, когда приезжает кто-то из-за границы и подтверждает их точку зрения – его хорошо принимают, так как легче говорить с той аудиторией, которая готова с тобой соглашаться.

Еще один важный момент. Существует, например, элита, берущая на себя обязанность интегрировать эти права. Раз существуют права человека, значит, должен быть какой-то авторитет, который пояснит, что же это за права, что правильно, а что – нет. Но существует избранная политическая власть, которая передается другим, иного рода организациям, самопровозглашающим себя авторитетами. Это противоречит самой идее прав человека. Там, где демократия, теоретически, власть дается обычным людям, а идеология прав человека дает власть активистам прав человека.

Н.Н. Это очень интересное замечание. Мы наблюдаем порой, как десять человек формируют организацию, которая ничем не доказала свою авторитетность, не опирается в своей деятельности даже на документы. Она начинает выдавать суждения о нарушениях прав человека и, вопреки принципу презумпции невиновности, государство и все другие должны оправдываться. Таким образом, вся политика переносится в сферу абсолютно не структурированной, какой-то новой системы. Но это же и возможность манипулировать общественным сознанием?

Д.Л. Я часто спорил с одним американским правозащитником, который утверждал, что права человека очень важны, но обычные люди слишком заняты, чтобы думать о них, так как им надо заниматься своими делами и жить своей жизнью. А вот роль интеллектуалов – думать вместо них и учить их о том, что такое права человека! Данный спор показывает, как это ни парадоксально, что «права человека» как концепция всей политики – это в высшей степени элитарный проект и программа, так как она передает власть от государственных институтов власти избранной элите. Смотрите: эта элита имеет право предъявить «страшное» обвинение политику – обвинение в популизме. Мы часто слышим подобные обвинения в адрес политиков. Но ведь популизм – хорошая вещь, особенно если ты легитимно избран и популярен. На деле же, популизм сделан оскорбительным термином теми, у кого – снобистское отношение к обычным людям. Я часто вспоминаю высказывания русского философа-эмигранта Александра Кожева, который писал, что в глобализованном мире будет царить тирания, все ценности исчезнут, единственной ценностью станет снобизм. В этом, считаю, и заключается феномен современного мира. (Книга А. Кожева «Понятие власти» была написана в 1942 году, впервые опубликована во Франции в 2004-м, в России напечатана в 2007 году. – Ред.)