Юрген Граф - Накануне мировой катастрофы

Какова цена свидетельских показаний на этих процессах, свидетельствует дело над Ф. Валусом, которое, правда, имело место не в ФРГ, а в США. В 1974 году Симон Визенталь обвинил американского гражданина польского происхождения Франка Валуса в том, что он во время войны был пособником немецких палачей и совершил в одном из концлагерей ужасные преступления против евреев. В 1977 г. было начато дело о лишении Валуса американского гражданства. Целью С. Визенталя была высылка этого старика в Польшу. Одиннадцать евреев-свидетелей рассказали под присягой, как Ф. Валуе убил одну старуху, одну молодую женщину, несколько детей и одного инвалида. Ф. Валуе, рабочий на пенсии, должен был 60 000 долларов, чтобы оплатить свою защиту. Наконец, ему удалось добыть в Германии документы, из которых явствовало, что он всю войну проработал в Баварии, в одном крестьянском хозяйстве. Обвинение рассыпалось [561].

Студент:Я просто не могу себе представить, чтобы на сотнях и тысячах процессов все свидетели врали в унисон. Должны же были быть и оправдательные показания.

Ф. Брукнер:И они были. В своем анализе протоколов допросов в прокуратуре накануне Франкфуртского суда над персоналом Освенцима Гермар Рудольф цитирует целый ряд таких показаний [562]. Вот три примера. Бывший заключенный Артур Хартман рассказал, что больные, но не лежачие, заключенные использовались в Освенциме для чистки картофеля и на других легких работах. Он ничего не знал об убийствах в газовых камерах, и ему известен лишь один случай жестокого обращения, причем виновный в этом эсэсовец был позже казнен [563]. Бывший заключенный Якоб Фриз, «в Освенциме он никогда не видел расстрелов и не слышал о них… Он вспоминает только, что в Освенциме часовые стреляли в заключенных, когда те пытались перелезть через проволоку. О каких-либо других преступлениях против заключенных он тоже ничего не слышал. Только после 1945 года он узнал из сообщений в прессе о том, что творилось в Освенциме и особенно в Бжезинке» [564].

Поскольку Я. Фриз руководил всеми рабочими командами заключенных в базовом лагере Освенцим I, он точно знал, что творится в лагере.

Бывший заключенный Вильгельм Дибровский сидел в Бжезинке как коммунист до февраля 1943 года. На следствии он сказал:

«О массовых убийствах в газовых камерах в Бжезинке я ничего не могу сказать, потому что они, по-моему, начались только после того, как я отбыл свой срок в Освенциме» [565].

Студент:Но ведь убийства в газовых камерах в Бжезинке якобы начались уже весной 1942 года!

Ф. Брукнер:Вот именно.

Студентка:Такого рода показания явно не учитывались юстицией.

Ф. Брукнер:Конечно, так как они были нежелательны. В этой связи я хотел бы указать вам на особенно возмутительный судебный скандал, а именно: на дело Г. Вайзе, документы по которому собрал ревизионист Клаус Иордан [566]. Ставший из-за тяжелого ранения негодным к военной службе, солдат Готфрид Вайзе был в 1944 году откомандирован в охрану Освенцима, где ему было поручено охранять группу еврейских работниц. После эвакуации он нес на руках одну увечную еврейскую девушку под советским артобстрелом.

41 год спустя Готфрида Вайзе обвинили в целом ряде убийств несколько свидетелей. Один из них, еврей по фамилии Фреймарк, в частности, утверждал, будто Г. Вайзе как «Вильгельм Телль из Освенцима» ставил заключенным на головы банки и стрелял по этим банкам, причем одного из заключенных он так убил. Другой свидетель показал, будто Г. Вайзе заставил одну еврейку плясать перед костром, на котором живьем сжигали еврейских детей. Разумеется, все это было не что иное, как пропаганда ужасов самого примитивного типа, но суд принял все за чистую монету. Защита Г. Вайзе смогла доказать, что Фреймарк и другие свидетели обвинения противоречат друг другу: нашлись документы, согласно которым Г. Вайзе в тот момент, когда он, как утверждали свидетели, совершал убийства (июнь-июль 1944), вообще не служил в этом секторе лагеря. Все напрасно — суд не учел ни документальные доказательства, ни показания о человечном отношении Г. Вайзе к заключенным. В 1988 году несчастного старика приговорили за пять убийств к пожизненному заключению; в 1997 году его освободили в связи с заболеванием раком. Он умер в 2000 году.

Студент:Разве это не грубое нарушение принципов правового государства?

Ф. Брукнер:Юстиции ФРГ из педагогических соображений нужны нацистские монстры, чтобы показывать школьникам, как это обычно делается на подобных процессах, живые доказательства гнусности деяний поколения их дедов.

К каким невообразимым манипуляциям прибегает юстиция ФРГ на подобных процессах, документально доказал ревизионист д-р Вильгельм Штеглих в книге «Миф об Освенциме» и в брошюре «Западногерманская юстиция и так называемые нацистские преступления». Например, накануне проходившего в 1962 году процесса над бывшими членами лагерного персонала концлагеря Заксенхаузен все свидетели из числа бывших заключенных этого лагеря получили от главного прокурора д-ра Гирлиха документацию объемом 156 страниц о том, что происходило в этом лагере, в которой, в частности, говорилось:

«Благодаря обработке данных почти всех состоявшихся в связи с событиями в концлагере Заксенхаузен процессов, составленным бывшими заключенными спискам военных преступников, а также имеющейся литературе о концлагере Заксенхаузен стало возможным сделать выводы о местонахождении многих бывших эсэсовцев… Поскольку к тому же Заксенхаузенский комитет дает квалифицированные консультации в сомнительных случаях, обстоятельное заключительное выяснение преступлений, имевших место в концлагере Заксенхаузен может быть успешным и по истечении столь длительного времени, если бывшие заключенные, т. е. и вы, окажут нам содействие».

Студент:При таких условиях есть опасность, что свидетели будут выдавать за собственный опыт то, что описано в документах.

Ф. Брукнер:Конечно. Кстати, это не обязательно означает, что свидетели лгут сознательно. Человеческая память очень ненадежна, и спустя семнадцать лет легко путает лично пережитое с прочитанным или услышанным.

Упомянутый прокурором Заксенхаузенский комитет, который «в сомнительных случаях может дать квалифицированную консультацию» свидетелям, состоял, кстати, почти исключительно из коммунистов, которые по идеологическим причинам, разумеется, заинтересованы в том, чтобы свалить на национал-социалистическую систему как можно больше самых ужасных преступлений. Одновременно с документацией и предложением помощи Заксенхаузенского комитета свидетели получили также фотоальбом со снимками обвиняемых, так что они спокойно могли выбрать для своих обличений пару особенно жестоко выглядящих «злодеев» [567].