Владимир Шигин - Неизвестная война императора Николая I

Апологеты адмирала Грейга настаивают на том, что именно с Грейга началась эпоха пароходства на Черном море. Конечно, определенная доля участия Грейга, впрочем, как и Лазарева, в строительстве пароходов имеется. Но говорить о Грейге как о главном «пароходостроителе» не приходится. Крупнейший специалист по начальному периоду пароходостроения в России Н. А. Залесский в своей известной книге «Одесса» выходит в море» (1987) пишет: «М.С. Воронцов, как известно, первые пароходы для Черного моря заказывал в Николаеве, но, получив такие “шедевры” пароходостроения, как “Одесса”, “Наследник” и другие, стал заказывать пароходы в Англии, где, как правило, их строили быстрее, надежнее и лучше. Вопрос же развития отечественного пароходостроения не беспокоил ни Воронцова, ни царя, с ведома которого заказывались все пароходы. Между тем при большей требовательности к качеству заказываемых пароходов со стороны Воронцова как заказчика и при более добросовестном отношении к своим обязанностям адмирала С.К. Грейга, в ведении которого находилось кораблестроение в Николаеве, можно было бы при постройке отечественных пароходов добиться лучших результатов».

Что из этого следует? А то, что инициатором пароходостроения на Черном море был вовсе не адмирал Грейг а граф Воронцов. Именно он попытался строить первые пароходы в Николаеве. Граф не был моряком, но почему-то значение пароходов понимал лучше адмирала Грейга. Последний, судя по всему, вообще не понимал сути происходящего, а потому никоим образом не стремился развивать судостроительную базу для насыщении флота пароходами. Более того, он и его окружение были не против поживиться за счет Воронцова. Именно поэтому, когда граф столкнулся там с «черноморской мафией», то плюнул на Грейга и начал заказывать пароходы в Англии. Что же касается Грейга, то Н.А. Залесский прямо обвиняет его в непонимании развития пароходов и недобросовестном отношении к своим прямым обязанностям как Главного командира Черноморского флота и портов. О каком гениальном прозрении или хотя бы о новаторстве здесь вообще может идти речь?

Не интересно ли будет нам узнать, как оценивает Н.А. Залесский роль М.П. Лазарева в развитии пароходства на Черном море? Историк пишет: «Он (Лазарев. — В.Ш.) считал плавание на них (на пароходах. — В.Ш.) офицеров и матросов средством подготовки личного состава для паровых судов флота. Так, в том же рапорте А.С. Меншикову Михаил Петрович, приведя в пример Францию, писал: “Коммуникация на Средиземном море не только не выручает издержек на поддержание ее делаемых, но ежегодно стоит французскому правительству 1 500 000 франков, при всем том нельзя отвергать пользы в существе этого сообщения, если обратить внимание, что оно дает средства офицерам, матрозам, машинистам и прочим людям, составляющих экипаж парохода, приобретать необходимые в управлении сими судами познания, которые… дают перевес на сторону тех, кто успел ими воспользоваться» (выделено мной. — В.Ш.). В начале июня 1841 г. по докладу согласованных между заинтересованными сторонами соображений об организации пароходных сообщений с Константинополем Николай I принял решение заказать в Англии четыре пароходофрегата в 250 сил ас тем, чтобы в военное время можно было их обратить на полезное употребление при флоте”. Заказ же этих пароходов царь поручил Воронцову при участии адмирала Лазарева».

Что ж, Н. А. Залесский весьма высоко оценил роль Лазарева в развитии пароходства в отличие от «недобросовестного отношения к своим обязанностям» Грейга. И это при том, что традиционно с легкой руки прогрейговских историков Михаил Петрович считается чуть ли не мракобесом, совершенно не понимавшим значения пароходов и всячески препятствовавшим их развитию в отличие от гениального провидца Грейга. Увы, перед нами не что иное, как еще одна искусственно созданная легенда, имеющая своей целью приписать чужие лавры тому, кто в реальной жизни был их совершенно не достоин. На истории приоритета в понимании и развитии пароходства на Черном море мы остановились исключительно для наглядности того, как легко можно оклеветать даже самых выдающихся государственных деятелей России, если это необходимо определенному могущественному клану.

10 октября 1843 года Лазарев за отличие был произведен в полные адмиралы. Он был награжден всеми существовавшими орденами Российской империи, в том числе и высшей степенью отличия — орденом Андрея Первозванного.

Уже будучи командующим флотом, Лазарев женился на Екатерине Фандерфлит — молоденькой дочери своего бывшего сослуживца, капитана 2-го ранга в отставке Тимофея Ефремовича Фандерфлита, и двоюродной сестре Владимира Корнилова. Несмотря на весьма значительную разницу в возрасте супругов, их брак оказался счастливым. У Лазаревых было два сына и три дочери. После смерти отца дочь Татьяна передала всю его личную библиотеку (более тысячи томов) в Севастопольскую морскую библиотеку.

Женившись поздно, в последние годы жизни Лазарев находился под определенным влиянием своей супруги. Вот характерный пример. В одну из поездок в Севастополь Екатерина Тимофеевна, жена Лазарева, сопровождала мужа. С берега была положена сходня, по которой должны были пройти дамы на пароход. Адмирал вел под руку свою жену. Когда она вступила на доску, часовая цепочка оторвалась и часы, подарок Михаила Петровича жене, упали в воду. «Утонули», — проговорил адмирал, продолжая идти далее и не дав времени взглянуть, куда и как упали часы. Екатерина Тимофеевна очень дорожила этими часами. Как только пароход скрылся из виду, то немедля водолаз стал искать часы. Они вскоре были найдены и, к чести английских мастеров, крышки были сделаны так, что вода не проникла в механизм. По возвращении адмиральши часы были переданы ей. Она тщательно скрывала от адмирала о находке их. Спустя некоторое время Екатерина Тимофеевна взошла в кабинет мужа и увидела, что он, припоминая что-то, чертил на бумаге часы, желая, как открылось потом, заказать подобные в Лондоне. Узнав всю правду, адмирал рассердился и настоятельно потребовал, чтобы она объявила ему, кто осмелился употребить водолаза на частную надобность. Но адмиралу не удалось вынудить признание, и имена виновных оказались ему неизвестны.

При этом, несмотря на его любовь к жене, в отличие от сожительницы Грейга, супруга адмирала Лазарева никогда не вмешивалась в служебные дела мужа, да адмирал и не допустил бы этого. Впрочем, разве можно сравнивать этих двух женщин: благородную дочь потомственного моряка Екатерину Фандерфлит, выросшую в семье, соблюдающей морские традиции, и прошедшую «Крым и рым» мадам Лею Сталинскую, профессиональную интриганку и аферистку.