Прокопий Короленко - Черноморские казаки (сборник)

Шапсуги, прочитав на общем собрании грозное увещание Емануеля, изорвали бумагу, топтали ее ногами и с неистовством кричали, что не подчинятся русским и до последней крайности будут защищать свою свободу. Дело в том, что турки, по слухам из-за Кубани, доставляли шапсугам, как самому воинственному племени, военные снаряды, и старались поддержать в них дух независимости и ненависти к русским.

Генерал Емануель, занятый другими делами, поручил атаману Бескровному разделаться как с непокорными шапсугами, так и с другими враждебными племенами.

Два раза, в начале 1829 года, горцы врывались в пределы наши большими партиями, с намерением разграбить прикубанские станицы. В этих набегах, кроме открыто враждебных племен, участвовали и горцы, только что давшие присягу быть «мирными». Бескровный решился наказать вероломных. 16 июня он отправил ночью байдаки по Кубани от Байдачного до Елисаветинского поста, где и перешел чрез Кубань с отрядом из полков, бывших на подкреплении границы и содержавших самую кордонную линию, всего до 1000 человек, с двумя взводами артиллерии.

21 июня, в восемь часов вечера, Бескровный двинулся в горы и в четвертом часу пополуночи другого дня достигнул урочища Берко. Имея впереди себя черкесский аул, атаман приблизился к нему по весьма затруднительной, заросшей кустарниками, волнообразной местности. Расположив отряд на командовавших высотах, он еще до рассвета послал конные команды для отыскания по кошарам азиятцев баранты и другого скота. Отправлявшиеся в поле утром горцы открыли казаков и завязали с ними жаркую перестрелку; но казаки, несмотря на упорное сопротивление, успели отбить до 2000 баранты и сожгли черкесские пасеки, стеги хлебов, сена и несколько хуторов. Между тем по тревоге горцы уже спешили со всех сторон и вскоре собралось их до 500 человек. Разгоревшееся с отдельными командами дело дошло и до отряда. Как ни был губителен наш артиллерийский огонь, однако горцы упорно нападали на отряд со всех сторон, бросались в атаку на шашки, против которых казаки действовали пиками. Черкесов набралось уже более тысячи человек; бой продолжался более часу и прекратился отступлением горцев, потерпевших много убитыми и ранеными и оставивших 14 тел в наших руках. Отряд двинулся к Кубани; перестрелка, однако, продолжалась; отважные горские наездники беспрестанно наскакивали на наших фланкеров и гарцевали на легких своих скакунах. Спустя несколько времени, к неприятелю прибыли значительные свежие подкрепления, и отряд наш вновь был атакован. Скопища горцев, захватив удобный путь к Кубани, сбивали отряд в бывшее, на левом фланге, едва приметное, покрытое плавною травою, болото. Здесь бой продолжался до двух часов, и только усиленное действие нашей артиллерии и решительный удар казаков пиками проложили отряду дорогу. Кроме убитых и раненых, горцы оставили в наших руках тринадцать тел; но в плен мы взяли только двух черкесов: так отчаянно дрались наши противники. Мы потеряли убитым одного казака, ранеными одного офицера, трех урядников и девять казаков.

В эту экспедицию черкесы потерпели большое разорение, потеряв запасы хлеба и сена. Подобными лишениями Бескровный полагал заставить горцев смириться; но, не имея для сильных экспедиций достаточных военных средств, он просил генерала Емануеля прикомандировать к Черноморскому войску, для военных действий за Кубанью, батальон регулярной пехоты. В просьбе этой ему было отказано. Нападения черкесов на кордонную линию возобновились. Тогда Бескровный решился, при самых ограниченных средствах, вновь действовать за Кубанью, чтобы не давать неприятелю замечать какой-либо слабости с нашей стороны. Собрав отряд из разных строевых частей войска более чем в 1500 человек, при пяти орудиях, он, вечером, 18 сентября, двинулся в абадзехские владения на рр. Суп, Иилик и Онеубит, где шапсуги граничили с абадзехами и где, по полученным известиям, находились их собрания. Несмотря на трудную, особенно для артиллерии, лесистую дорогу, отряд шел быстро, стараясь к рассвету достигнуть враждебных аулов. На пути получено было сведение, что черкесы о движении нашего отряда узнали уже от мирных хамышейцев, и семейства и имущество удалили в горы, а сами ожидали наши войска в лесах, окружавших аулы. Рассвет 10-го числа застал Бескровного в лесу, в 35 верстах от Кубани. По выходе отряда из леса поднялся такой туман, что за несколько шагов ничего не было видно. Остановившись на опушке, отряд простоял до восьми часов утра, покуда рассеялась мгла; но далее идти было некуда: отряд был открыт; черкесы собирались со всех сторон, да и аулы уже опустели. Бескровный, выступив в обратный путь, выжигал черкесские хлеба и сено, которых, как насчитывали казаки, пламя пожрало до 500 скирд и стогов, да отогнано овец до 250 штук.

Остальные месяцы 1829 года прошли сравнительно спокойнее, потому что между горскими племенами царствовала неурядица от безначалия.

Выше я упомянул о некоторых полках из войска Черноморского, бывших под Анапой. Кроме того, три полка действовали в Европейской Турции: один пеший, 5-й и 6-й конные. 21 марта 1828 года 1-й пеший полк, посаженный в Керчи на суда, отправился к Измаилу, а потом, перемещенный на дунайскую флотилию, двинулся к Браилову, где участвовал в осаде этого города, с 18 по 28 мая. 29-го числа, прорвавшись ночью, Дунаем, на правый фланг Браилова, этот полк напал неожиданно, в Мачинском рукаве, на турецкую флотилию из 36 военных судов, разбил турок и взял неприятельские суда в плен. За такой подвиг 1-й пеший Черноморский казачий полк был награжден знаменем, с надписью: «За отличие при разбитии турецкого флота под Браиловом, в Мачинском рукаве, 29-го мая 1828 года [243] На знамя 1 — му пешему Черноморскому полку дана Высочайшая грамота 6 августа 1830 года. ». Черноморские казаки участвовали и во многих других сражениях с турками, при блокадах и взятии турецких крепостей, а по окончании войны, в 1832 году, возвратились с честью и славой домой.

По выступлении из пределов войска двух сказанных полков, в августе 1828 года, 5-й конный полк, по распоряжению командира резервных войск, генерал-лейтенанта графа Витта, расположился штаб-квартирой в местечке Скулянах, Бессарабской области, и занял кордонную карантинную линию на левом берегу реки Прута, от местечка Липкан до селения Езбируй, на расстоянии до 150 верст; 6-й конный полк, находившийся сначала в городе Балте, конвоировал пленных турок до города Житомира, а 8 февраля перешел в Скуляны, где и занял кордонную линию по реке Пруту вместе с 5-м конным полком. Сей последний, по распоряжению начальника главного штаба 2-й армии, 6 марта направился к крепости Варне, но, дойдя до селения Сатунова, по новому повелению, двинулся в крепость Гирсов, в сводный корпус генерал-лейтенанта Красовского, и переправился чрез Дунай 25 марта, при крепости Исакчи. 6-й конный полк, следуя с Прута к Сатуновой переправе чрез Дунай, 3 апреля переправился и пошел в крепость Варну.