Филип Коппенс - Новая эра пирамид

С 1994 г. мы совершили гигантский прорыв в понимании значения пирамид, однако до сих пор в этом вопросе требуется сделать ряд очень важных шагов. Пирамиды — нечто большее, чем просто гробницы. Для египтолога признать данный факт означает переступить определенный порог, как бы ни было опасно это для его карьеры. Похоже, Леннер и Хавасс решились на нечто подобное, хотя и не без внутреннего содрогания. В 1721 г. натуралист Томас Шоу посетил Каир. Когда он вошел под своды Великой пирамиды, то сразу почувствовал, что это не может быть гробницей, и назвал ее храмом. Он пришел к выводу, что саркофаг представляет собой некую принадлежность культа поклонения Осирису. С ним согласились и другие исследователи, включая физика Чарльза Перри и Корнелиуса де Поу. Они характеризовали пирамиды как храмы, в которых поклонялись «сущности, наполняющей Вселенную светом», и полагали, что внутренние камеры являются усыпальницами Осириса. В то же время аббат Террассон сделал предположение, что пирамиды служили местом инициации, о чем он и написал в романе «Сет», опубликованном в 1731 г. Любопытно, что Террассон писал как раз в то время, когда в моду входило франкмасонство и масоны использовали египетскую символику при разработке своих ритуалов посвящения.

Три столетия спустя притягательность Древнего Египта и его пирамид сохранилась в полном объеме. Райнер Штадельманн описывает, как «перед восходом солнца и сразу после него сектанты из числа верующих в тайны пирамид вместе с членами масонских лож с их склонностью к мистике собираются в погребальной камере и в так называемой «камере жены фараона» и часами медитируют, тихонько бормоча заклинания». Многие египтологи насмехаются над самой идеей того, что пирамиды могут использоваться подобным образом (хотя на самом деле некоторые из них просто не в состоянии понять, что у других людей может иметься право появляться в месте археологических изысканий). Впрочем, согласимся, что, даже если пирамиды были «просто лишь» гробницами, все равно они были религиозными зданиями. А это значит, что в них проводились какие-то религиозные церемонии, включавшие в себя молитвы, медитацию, а возможно, и тихое бормотание молитв о душе усопшего царя, которое могло длиться часами.

Пирамиды не просто памятники прошлого и немые свидетельства давно ушедших эпох, которые следует оставить в покое. Они по-прежнему существуют с нами рядом, и хотя на каком-то этапе истории наши предки перестали придавать им то значение, которое вкладывали в них строители, любая попытка возобновить почитание этих сооружений будет находиться в полном соответствии с желаниями и устремлениями древнего зодчего. Именно его желания мы должны поставить во главу угла, а вовсе не стройный хор тех, кто верит, будто только им дано право охранять и сами пирамиды и их создателей. Кстати, все вышесказанное касается не только Египта и пирамид, это касается любого памятника старины.

И все-таки очень не похоже, что пирамиды были просто гробницами. Ритуалы, совершавшиеся в них и вокруг, вовсе не напоминают тихие молитвы безутешных вдов и детей усопших царей. Там проводились коронационные церемонии, в ходе которых человек возлагал на себя бремя правления своим народом. И в этот момент он становился кем-то, кто, еще находясь среди людей, по прошествии какого-то времени, после смерти, станет богом. Тем, кто совершит восхождение на немыслимую простому смертному высоту. В Египте, на плато Гизы, это символизировало «ахет» — место перевоплощения в духовную сущность. Да и само слово «ахет» означало состояние души. Точно так же, как и в Египте, мексиканский Теотиуакан был известен как место, где люди становились богами. И по обе стороны Атлантического океана нам встречаются специфические напоминания о церемонии огня. Как уже говорилось, каждые 52 года майя проводили празднество Нового Огня, во время которого на всей территории государства на одну ночь гасились все огни, а на следующий день возжигались новые. В империи инков подобная церемония устраивалась каждый год. Более того, известно, что в культуре майя, словно для того чтобы сильнее подчеркнуть границу между старой и новой эпохами, в ходе этого праздника даже прощались долги. У древних египтян существовала подобная церемония «зажжения Нового Огня», проводившаяся по меньшей мере каждые тридцать лет. Церемония эта, известная под названием «праздник Хебсет», заключалась в том, что фараон подчеркивал свою способность объединить разные измерения, а сам при этом выступал посредником между различными мирами. Соответственно, в Новом Свете мы встречаем Образ Змея, имя которому — Кецалькоатль; этот змей сбрасывает кожу, возрождаясь к новой жизни, подобно тому, как птица Феникс возрождается из пепла. Кстати, еще одно имя Кецалькоатля — Пернатый Змей, что еще раз подчеркивает его тождественность птице Феникс; оба могут летать, и оба связаны с Венерой.

До нас дошли описания церемоний, посвященных Образу Змея, однако в некоторых районах Мексики ритуальные действа в его честь продолжаются до сих пор. И таким образом они оживляют и иллюстрируют мир пирамид и их значение. Из описаний нам известно, что во время этих церемоний их участники испытывают видения, в которых они общаются со своими предками и/или с богами. Эти видения принимают образ гигантского змея, «который служит вратами в мир духов». Предок или бог, с которым осуществляется контакт, возникает, если судить по рисункам, из пасти змея. Таким образом, образ змея становится методом, с помощью которого предки или боги являют себя народу майя. Шиль и Фридель отмечали в своей работе, что Образ Змея связывается со «священным центром»: «Именнов нем находится ось, на которой произрастает мировое древо. Кроме того, мировое древо и Образ Змея, символизируя царя, создавали центральную ось, которая позволяла осуществлять общение между духовным и земным мирами. В ходе исполнения обряда в храме повелитель приводил эту ось в движение и создавал врата, ведущие в мир духов, откуда и черпал свое могущество» {43} 43 Scheie, Linda; and David Friedel. A Forest of Kings: The Untold Story of an Ancient Maya, p. 68. .

Один из наиболее распространенных ритуалов, связанных с Образом Змея, включал в себя определенные действия, помогающие вызывать духов предков. Повелителю, особенно во время коронации, требовалось пообщаться с духами, попросить у них совета и благословения. И именно Образ Змея помогал медиуму войти в контакт с божествами. Можно ли считать простым совпадением то, что крышка саркофага Владыки Пакаля, по мнению исследователей, содержит «единственный, наиболее всеобъемлющий образ, который связывает Образ Змея со всей религией майя»?

В Египте нам встречается история Кематефа -первого змея. Как говорят, Кематеф родил сам себя, или создал свое собственное яйцо, поэтому в нем можно видеть вариант бога-творца Атум-Ра. В фиванском мифе о сотворении мира змей персонифицирует душу первоначального острова. Кольца тела Кематефа представлялись ступенчатыми террасами, которые опоясывали изначальный холм. Отсюда спиральная тропа, которая, как предполагалось, вела на вершину изначального холма, считалась еще и Тропой змеи.