Ростислав Самбук - Портрет Эль Греко

- Конечно, - согласилась Суханова. Она сидела в кресле в непринужденной позе, будто отдыхала.

А может, и правда отдыхала: камера предварительного заключения - не гостиная, кресла и диваны туда не ставят. - Конечно, - повторила она, - я поняла вас.

Но я не знаю, чем смогу быть вам полезной.

Принесли чай и кофе. Суханова бросила в стакан все четыре кусочка сахара, лежавшие на блюдечке, и сразу, не ожидая, пока растают, жадно отхлебнула.

Поставила стакан, уже спокойно помешала ложечкой.

Вопросительно посмотрела на следователя.

- В протоколе допроса записано, - начал Козюренко, - что Прусь обещал в ближайшее время оставить работу и жениться на вас. Что у него было много денег, которых вам хватило бы на всю жизнь. Это правда?

- Он так обещал, - ответила Суханова. - Поймите, зачем мне было убивать человека, который обещал обеспечить меня всем?

- Ну, могут быть разные мотивы. Хотя бы для того, чтобы выйти замуж за человека значительно моложе и красивее, - объяснил Козюренко. - Впрочем, дело сейчас не в этом. Как вы думаете: говоря о больших деньгах, Прусь имел в виду те, что хранились в тайнике или еще какие-то?

Суханова задумалась.

- Трудно что-либо утверждать... - Внимательно посмотрела на Козюренко, словно хотела догадаться, что именно кроется за его вопросом и как ей лучше ответить. Вздохнула и продолжала: - Я знала, что деньги у него водятся. Но чтобы такая сумма! - Сплела пальцы на коленях. - Василь Корнеевич был хватким, любил деньги и, может быть, хотел на прощание гребануть в заготконторе.

- Та-ак... - вяло произнес Козюренко. - Скажите, а не приходил ли кто-нибудь к Прусю домой?

Или, может, он где-то встречался с кем-то?

- Василь Корнеевич позвонил мне, когда в последний раз приезжал во Львов... - начала Суханова.

- Пятнадцатого мая? - уточнил Роман Панасович.

- Да, пятнадцатого. Возможно, он приезжал еще, но не заходил ко мне. А пятнадцатого я была свободна от дежурства в больнице. И мы решили походить по магазинам. Мне нравилось так ходить с ним, - призналась она, непременно что-нибудь купит и подарит.

Мы прошли по Академической, и тут Прусь попросил меня подождать, мол, у него назначена встреча. Вошел в гостиницу "Интурист", и его не было минут десять или чуть больше.

- Вышел один?

- Да.

- А вы не заметили, какое у него было настроение?

- Василь Корнеевич был возбужден... А когда я спросила, кого он там разыскал, сослался на дела.

Однако о своих делах он мне никогда не рассказывал. - В голосе Сухановой почувствовалось плохо скрытое раздражение, и Козюренко понял, что она не может простить этого Прусю. - Потом мы прошли до оперного театра, сели тут в трамвай и доехали до Валовой.

Василь Корнеевич попросил подождать его в скверике, а сам свернул направо к площади. Мне стало любопытно, и я пошла за ним. Думала: не с женщиной ли свидание. Тогда я ему сразу скандал - и расходимся...

Но он вошел в собор. Я постояла немного: что ему делать в церкви? Ведь не верит в бога... А его нет и нет. Подождала еще немного и тоже вошла. Народу мало, стала в притворе, осматриваюсь. Вдруг вижу - идет Василь Корнеевич со священником и о чем-то тихо разговаривают. Священник проводил его до дверей, поклонился и вернулся обратно. Я незаметно за Прусем. Он ищет меня, а я иду позади. Наконец увидел. "На отпущение ходил?" А он смеется: "Может, про венчание хотел договориться?.." - "Мне и загса хватит, - говорю. - И какие же у тебя дела с попом?" - "Он мой земляк, отвечает, - так захожу иногда к нему, чтоб узнать сельские новости". Вот, собственно, и все, - закончила Суханова. - Потом мы еще в магазинах были. Прусь взял такси и отвез меня домой, а сам отправился в Желехов.

- Когда говорил о делах в гостинице "Интурист", не уточнял, какие именно? Связанные с его работой или с чем-нибудь другим?

- Я не расспрашивала - он этого не любил.

- А как выглядит священник?

- Ну, такой, обыкновенный... Высокий воротничок, ага, лысый и голова круглая, как луна...

Когда Суханову увели, Козюренко вызвал Владова.

- Утром мне понадобится список всех постояльцев "Интуриста" на пятнадцатое мая. И сведения о священнике собора святого Павла. Возможно, у него был приход в селе, откуда родом Прусь.

КАНОНИК ЮЛИАН БОРИНСКИЙ

Козюренко остановился на фамилиях двух постояльцев "Интуриста". Виталий Сергеевич Крутигора - работник отдела поставок Николаевского консервного завода, и Павел Петрович Воронов - заместитель директора одного из московских антикварных магазинов. Правда, Крутигора уехал из города шестнадцатого мая, а Воронов восемнадцатого, - таким образом, к событиям в Желехове оба, определенно, не имели прямого отношения. И все же следовало точно выяснить, где они находились вечером восемнадцатого мая и не имеют ли каких-то связей со знакомыми Пруся.

Особенно заинтересовал Романа Панасовича Воронов.

Антиквар приехал во Львов как раз накануне преступления. И в день его отъезда из дома Пруся исчез "Портрет" Эль Греко. Случайность? Возможно. Но такие случайные стечения обстоятельств происходят редко...

Воронов выписался из гостиницы в двадцать один час. В тот вечер в Москву уходили еще три поезда - в двадцать один пятьдесят, двадцать три тридцать три и четверть первого.

Следовательно, если антиквар выехал ночным экспрессом, убийца Пруся имел возможность передать ему картину. Но мог убить и сам Воронов.

Козюренко записал в блокноте: "Попросить московских товарищей уточнить, когда и каким поездом прибыл в Москву Воронов. Запрос в Николаев относительно Крутигоры".

- А как со священником? - спросил он у Владова.

Тот подал папку.

Фото... Человек с острым взглядом и шарообразной, как арбуз, лысой головой. Каноник Юлиан Евгенович Боринский. Пятидесяти семи лет. Во время войны и в первые послевоенные годы имел приход в селе Песчаном, откуда родом Прусь. Потом добился, чтобы его перевели в город. Живет на Парковой улице, дом номер восемь, квартира семнадцать. Имеет автомобиль "Москвич".

- Давайте-ка мы с вами, Петр, съездим в автоинспекцию, - предложил Козюренко.

- Простите, еще одно... - Старший лейтенант подал папку. - Рапорт начальника Ковельской милиции. Они нашли тракториста Тимка - Тимофея Васильевича Вальченко. И не только его, а и еще двух попутчиков Семенишина. Все трое опознали его. И подтвердили, что Семенишин действительно ехал с ними в одном вагоне поезда, вышедшего из Желехова в двадцать один час двадцать семь минут восемнадцатого мая. Какие будут указания?

- Верните Семенишину подписку о невыезде.

Поблагодарите ковельских товарищей. И спросите, не забыли ли они извиниться перед Семенишиным?

...Каноник собора святого Павла Юлиан Боринский отдыхал после обеда, когда к нему пришли работники автоинспекции. Домработница - некрасивая пожилая женщина с бельмом на глазу - подозрительно посмотрела на них и заявила, что его милость спят и беспокоить их в такое время неучтиво, особенно из-за мелочей. А мелочами она считала все, кроме церковных дел, так как была убеждена, что настоящая жизнь существует где-то там, на небе, и путь туда открывает ей церковь и лично отец Юлиан. Работники инспекции начали доказывать, что дело у них очень серьезное, когда на пороге появился сам святой отец. Он довольнотаки невежливо отстранил женщину и поинтересовался, что происходит.