Морис Самюэл - Кровавый навет (Странная история дела Бейлиса)

На двадцать пятый день процесса были вызваны эксперты по религиозным вопросам, и тут надежды обвинения несколько ожили. Наступил бенефис отца Пранайтиса и "агент Д." писал Щегловитову, что он опорная точка всего процесса. Это, однако, не значит, что он смог поразить присяжных своей эрудицией. Но каков бы ни был его образовательный ценз и его умение ссылаться на исторические данные, они были бы вне (210) компетенции тех двенадцати украинских мужиков и мещан, т.е. присяжных.

Нет, прокуроры надеялись на "страстную веру" отца Пранайтиса, на то что она увлечет с собой присяжных и приведет их к убеждению о наличии ритуального убийства, и может быть по инерции, к обвинению Бейлиса.

Все-таки некоторую степень эрудиции, приличия ради надо было показать, и отец Пранайтис это сделал в своем вступительном слове. Он всех утомил такими словами как: хасидизм, цадик, каббала, Зогар, Шулхан Арух и т.п. - Причем в самой манере его речи заключался намек на какой-то тайный мир, в котором люди соблюдали мрачные обряды под аккомпанемент невразумительных бормотании. От времени до времени Пранайтис так приоткрывал завесу над этим тайным, полным ужасов миром, чтобы у его слушателей волосы становились дыбом, расширялись бы глаза, по спине бежала бы дрожь.

Возможно, что присяжные и сочли его, в конце концов, глубоко образованным человеком, но единственное, что могло до них дойти, это описание евреев, исповедующих религию вампиров и изуверов, скрываемую за обыкновенной человеческой оболочкой.

В своей вступительной речи, Пранайтис привел довольно много цитат из книги, будто бы написанной в Румынии в начале девятнадцатого столетия; нашел он эту книгу в библиотеке Духовной Академии Святейшего Синода в Петербурге. Об авторе этой книги, писавшем под псевдонимом "Неофит" и выдававшим себя за крещеного еврея, имевшего доступ ко всем тайнам еврейского ритуала, никому ничего не было известно.

Вот малая часть информации, представленной Пранайтисом на суде:

"Моисей наложил проклятие на еврейский народ сказавши: "Господь поразит вас египетскими язвами"! Мы ясно видим, что проклятие исполнилось так как все евреи страдают экземой седалища; у азиатских евреев парши на голове, у африканских нарывы на ногах, у американских болезнь глаз вследствие чего они все безобразны и придурковаты. Злобные раввины нашли лечение: стоит только помазать пораженные места христианской кровью...

(211) При убийстве христианина они преследуют троякую цель:

1) при их великой ненависти к христианам, они считают что этим убийством они приносят жертву Богу; 2) этой кровью они совершают разные магические обряды; 3) раввины не уверены, что Христос, Сын Марии, не был действительно Мессией, и они считают, что могут быть спасены если будут обрызганы этой кровью".

Перечень случаев, когда евреи имели обыкновение употреблять христианскую кровь казался бесконечным; вот что пишет "Неофит":

"Четыре раза в году на еврейской пище появляется нечто вроде крови и если еврей такую пищу съест - он умрет. Раввины обмакивают вилку в крови замученного христианина, покрывают ею свою пищу и таким образом предохраняют ее от выше упомянутой крови.

Когда евреи женятся, раввин дает невесте и жениху вареное яйцо посыпанное пеплом от сожженной тряпки, предварительно смоченной в христианской крови. Когда евреи оплакивают Иерусалим, они посыпают свою голову этим же пеплом. На свою Пасху они готовят особое блюдо, к которому они примешивают кровь замученного христианина. Когда над младенцем (мальчиком) производится обряд обрезания, раввин опускает в чашу с вином одну каплю крови, полученную от обрезания; смешав вино с кровью он кладет палец сначала в бокал, а затем младенцу в рот".

Прослушав все это, корреспондент лондонского "Таймса" счел необходимым написать в свою газету: "Если "Неофит" прав, то непонятно, каким образом такой обширный спрос на кровь и не менее обширное предложение могли быть до сих пор скрыты от всеобщего внимания?"

Покончив с "Неофитом", Пранайтис стал излагать свои собственные сведения относительно практики ритуального убийства; он сказал, что им был найден текст в Талмуде, санкционирующий ритуальное убийство христианина в день двойного праздника, т.е. когда Судный день приходится на субботу. Он говорил о разлитой по специальным бутылкам христианской крови, и о каббалистических знаках производимых над жертвами.

(212) "Мне известно, продолжал Пранайтис, что ладонь новорожденного еврейского младенца мажется кровью; когда он вырастет и разбойник нападет на него, ему достаточно показать свои ладони, чтобы разбойник убежал".

В таком духе разглагольствовал он одиннадцать часов подряд, коснувшись в течение этого времени и других дьявольских ритуалов с явным расчетом подействовать на нервы своей суеверной аудитории. Судья его часто прерывал, но не по существу его речей, а только из-за чрезмерного его многословия.

2.

Перед защитой возникла задача: как разоблачить Пранайтиса в простых выражениях, понятных едва грамотным присяжным? - У защиты конечно имелись собственные ученые - эксперты, которые легко могли доказать что "цитаты" Пранайтиса просто были его вымыслом. Но одно заявление такого рода было бы недостаточным.

Конечно Пранайтису предложили предъявить книги и указать в них приведенные цитаты, но он ссылался на то что не привез книг с собой; защита предложила тут же их доставить (Талмуд и прочее). Пранайтис и от этого отказался; он не собирался пускаться в пререкания относительно текстов: пусть защита доказывает что его цитаты не существуют. Что тут было делать?

Задача эта была довольно тонко разрешена Бен-Цион Кацом, еврейским ученым и писателем, присутствовавшим на процессе в качестве советника в комитете защиты. Слушая Пранайтиса, он уже после нескольких минут понял, что этот человек шарлатан, разбиравшийся в древнееврейском языке только самым поверхностным образом, и без всякого знания арамейского, т.е. языка Зогара и большей части Талмуда. Всякий еврейский мальчик посещавший хедер (элементарную еврейскую школу) немедленно бы понял невежественность Пранайтиса, но у присяжных, конечно, не было и такой подготовки.

Как было им объяснить? - План Бен-Циона был прост (213) и смел: так как Пранайтис с ученым видом ссылался на выдержки из Талмуда, он предложил чтобы кто-нибудь из адвокатов-христиан спросил его для разъяснения о точном значении таких выражений и терминов в его "цитатах" как Хуллин (учение о животных, дозволенных для пищи) или Эрубин (границы передвижения в субботу), или Эбамот (закон семейных отношений).

На заседании адвокатов Бейлиса, предшествовавшем началу судебных прений, все они (Грузенберг, Карабчевский, Зарудный, и другие члены комитета защиты) отвергли план Бен-Циона, считая его слишком опасным. Что если Пранайтис ответит правильно на заданные ему вопросы? В таком случае его престиж только возрастет. Но Бен-Цион был настойчив и не сдавался; он ни минуты не сомневался, что Пранайтис не сможет ответить. Уже по одному тому как он произносил эти слова, было очевидно, что всю свою эрудицию он почерпнул из ругательных и непристойных памфлетов, хорошо известных Кацу.