Владимир Барановский - Победа в битве за Москву. 1941–1942

Генерал-полковник Гудериан, оценивая упорство и верность присяге защитников Брестской крепости, сказал: «Эти люди заслуживают высочайшего восхищения». [29]

В дальнейшем, в инструкции по обращению с советскими военнопленными, было указано: «Первый раз в ходе этой войны немецкому солдату противостоит противник, обученный не только военному делу, но и политике, который видит. в национал-социализме самого опасного врага. Поэтому главное в обращении с ними – это максимальная бдительность, величайшая осторожность и глубочайшее недоверие». [30]

Конечно, Брестская крепость не могла остановить либо серьезно задержать немецко-фашистские войска 4-й армии и 2-й танковой группы, которые наносили свой основной удар по району Слоним – Барановичи. Немцы не стали атаковать Белостокский выступ своими основными силами в лоб, так как знали, что в районе Белостока были сосредоточены крупные силы Западного фронта Красной Армии, на вооружении которых было относительно большое количество танков. В то время как 4-я армия и 2-я танковая группа Гудериана наносили удар под основание Белостокского выступа с юго-восточного направления, 9-я армия и 3-я танковая группа Гота обходили район Белостока с северо-востока.

Боевые действия на центральном направлении представлены на схеме 5.

Танковые дивизии Гота и Гудериана приблизились к Минску 26 июня 1941 года, замкнув кольцо окружения вокруг группировки войск Западного фронта в районе Белосток – Новогрудок. 3-я и 10-я армии Западного фронта оказались в тылу немецких войск.

Часть армейских корпусов немецко-фашистских войск до конца июня была вынуждена отражать атаки окруженных советских войск и продвигаться вперед не могла. Разрозненные остатки 3-й и 10-й армий пытались укрыться от противника в лесах севернее реки Припять и продолжали оказывать немцам организованное сопротивление. Младший командный состав, верный присяге, вел в бой свои поредевшие части, сковывая значительные силы немецко-фашистских войск. Их героическое сопротивление врагу, как писал Г. К. Жуков, еще должно быть изучено и описано по достоинству. Несмотря на настойчивые попытки рассеянных немцами отрядов Красной Армии прорваться из окружения, мало кому из них это удалось. Ярким примером исполнения служебного долга явился прорыв из окружения заместителя командующего Западным фронтом генерал-майора И. В. Болдина, который после 39 суток непрерывных боев в немецком тылу прошел от Белостока до района Смоленска. Он вырвался из вражеского котла и вывел с собой 1600 бойцов, часть из которых были ранены. [31]

Судьба бойцов и командиров окруженных армий сложилась по-разному: часть из них погибла в жестоких неравных боях с превосходящими силами немецко-фашистских войск, а многие оказались в немецком плену. По утверждению немецких источников, в районе Белостокского выступа и Минска вермахтом было взято в плен до 250 тысяч советских военнослужащих. Немцами было захвачено большое количество различного вооружения и боеприпасов, продовольствия и горючего. Захваченное ими горючее на треть обеспечивало потребности немецких танков в начале войны.

Это дало возможность немецкому командованию предположить, что дальнейший путь к Москве свободен от войск Красной Армии.

Схема 5. Вторжение группы армий «Центр» на территорию Белоруссии в ходе приграничного сражения с 22 по 30 июня 1941 года

Здесь уместно подчеркнуть, что участь бойцов и командиров, попавших в немецкий плен, оказалась ненамного лучше, чем погибших. Плененные очутились в концентрационных лагерях и использовались в качестве рабов на немецких военных заводах. Наиболее непокорных и слабых расстреливали, а морально неустойчивых, но физически крепких привлекали к службе в немецкой полиции на оккупированных территориях; к концу войны их использовали в качестве солдат в армиях белогвардейских генералов П. Н. Краснова, А. Г. Шкуро и предателя Родины А. А. Власова, сражавшихся на стороне немецких войск против Советского Союза.

Трагедия под Белостоком и Минском, захваченным немцами к вечеру 28 июня 1941 года, в очередной раз подтвердила громадную роль командного состава армии.

Как выяснилось впоследствии, командиры некоторых войсковых частей не сумели организовать планомерную оборону и своевременный отвод войск. Основная связь, использовавшаяся для передачи распоряжений в войска и для взаимодействия между штабами, – проводная связь, – была выведена из строя немецкой авиацией и диверсантами в первые же часы войны, что привело к утере взаимодействия между армиями на переднем крае обороны и командованием Западного фронта. Д. Г. Павлов, командующий Западным фронтом, штаб которого размещался в Могилеве, потерял контакт с подчиненными войсками и не смог организовать активную оборону, несмотря на то что располагал значительным количеством тяжелого вооружения. Так, в 4-й танковой дивизии 10-й армии стояло на вооружении более 300 танков; правда, мощных Т-34 и KB насчитывалось всего около тридцати. Это была грозная сила, жаль, что командование Западного фронта не смогло ею воспользоваться. В этой обстановке требовалась инициатива командиров дивизий, полков и младшего командного состава армии, но многие из них ждали приказов сверху и не предпринимали самостоятельных действий.

Верховное командование Красной Армии всю ответственность за приграничное поражение войск Западного фронта возложило на командующего фронтом Д. Г. Павлова и его штаб. Специальным постановлением Государственного Комитета Обороны № 00381 от 16 июля 1941 года «Об аресте и предании суду Военного трибунала командования Западного, Северо-Западного и Южного фронтов» [32] командующий Западным фронтом генерал армии Д. Г. Павлов, начальник штаба Западного фронта генерал-майор В. Е. Климовских, начальник связи Западного фронта генерал-майор А. Т. Григорьев и командующий 4-й армией генерал-майор А. А. Коробков (а также еще пять командиров дивизий или их заместителей) были преданы суду Военного трибунала и расстреляны.

Решение о предании суду командования Западного фронта Сталин, подписавший указанное постановление, мотивировал отсутствием распорядительности, бездействием и даже трусостью командиров, что привело к развалу управления войсками, сдаче оружия противнику и несанкционированному отходу с боевых позиций.

Руководство Западным фронтом было возложено на С. К. Тимошенко и срочно вызванного с Дальнего Востока А. И. Еременко.

В 1957 году Военной коллегией Верховного суда СССР приговор, вынесенный руководству Западного фронта и другим осужденным, был отменен, так как в их действиях не было найдено состава преступления. [33]

При этом возникает вопрос: а кто же должен нести ответственность за действия руководства Западного фронта в первые дни немецкого вторжения? Во-первых, можно утверждать, что этим постановлением Государственного Комитета Обороны снималась часть вины за поражение войск Красной Армии в приграничных сражениях лично со Сталина. Ведь по его указаниям либо с его ведома на руководящие посты в армии назначались не прошедшие достаточной подготовки военачальники, к которым можно было отнести и командующего Западным фронтом. Часть ответственности ложилась и на Наркомат обороны во главе с С. К. Тимошенко – к середине 1941 года поставленные на вооружение технические средства беспроводной связи поступили в войска в ограниченных количествах. Несмотря на то что командованию Красной Армии из сообщений разведслужбы было известно о возможном нападении Германии на Советский Союз, оно не дало необходимых распоряжений войскам, когда еще работали проводные средства связи.