Андрей Буровский - 1941. Совсем другая война (сборник)

Однако воспользоваться результатами этих успехов Германии было не суждено. В решающий момент оказалось, что Вермахту постоянно чего-то не хватает — то прибывших в нужное время и в нужное место пополнений, то гусеничной техники, способной протащить войска через осеннюю грязь, то теплого обмундирования, то горючего, то смазки, не замерзающей на морозе, то паровозов, котлы которых не лопаются при -30°, то танков, гусеницы которых не вмерзали бы намертво в лед. И нельзя сказать, что это были какие-то неразрешимые проблемы, — просто руководство Германии после первых побед уже раздумывало над тем, куда дальше обратить свои взоры — на Иран, Англию или еще куда-нибудь, а думать над тем, как вести войну зимой 1941/42 года, оказалось некому.

Что же произошло под Москвой в декабре 1941-го?

Огромные потери, понесенные Красной Армией в конце сентября — начале октября, не удалось восполнить даже к началу декабря 1941 года. К началу контрнаступления под Москвой сложилось следующее соотношение сил РККА и Вермахта:

В мемуарах Г.К. Жукова о соотношении сил к началу декабрьского контрнаступления Красной Армии под Москвой сказано следующее:

«Несмотря на передачу нам трех армий, Западный фронт не имел численного превосходства над противником (кроме авиации). В танках и артиллерии превосходство было на стороне врага. Это обстоятельство явилось главной особенностью контрнаступления наших войск под Москвой» [109] Жуков Г.К. Воспоминания и размышления. В 2 т. М.: ОЛМА-ПРЕСС, 2002. Т. 2. С. 39. .

Однако сами немцы не замечали превосходства РККА в воздухе. Так, генерал Гюнтер Блюментрит писал о действиях советской авиации в битве под Москвой:

«До сих пор мы еще мало видели русских самолетов, хотя в то время линия фронта проходила всего в нескольких минутах полета от московских аэродромов» [110] Роковые решения Вермахта. Смоленск: Русич, 2001. С. 109. .

За счет чего же советским войскам, значительная часть которых представляла собой вновь сформированные плохо обученные дивизии, другая часть — переброшенные с Дальнего Востока и из-под Ленинграда, не имеющие боевого опыта соединения, удавалось наступать против имевших превосходство в силах, получивших теперь уже реальный полугодовой опыт ведения войны немецких войск?

Объяснения этой «главной особенности» советского контрнаступления ни у Г.К. Жукова, ни в работах советских историков мы не найдем.

Дадим слово немецкой стороне. 7 декабря в дневниках начальника немецкого Генерального штаба Ф. Гальдера и командующего группой армий «Центр» фон Бока появляются первые тревожные записи. Фон Бок пишет:

«Трудный день…К нынешнему серьезному кризису привели три обстоятельства:

1. Осенняя грязь.

Передвижения частей и подвоз припасов были фактически парализованы жидкой грязью, затопившей дороги.

В результате воспользоваться плодами победы под Вязьмой нам не удалось.

2. Провал с железными дорогами. Неадекватное обслуживание, нехватка вагонов, локомотивов и квалифицированного технического персонала. Неспособность локомотивов, оборудования и наскоро отремонтированных станционных сооружений функционировать в условиях русской зимы.

3. Недооценка способности противника к сопротивлению, а также его резервов в плане личного состава и материальной части» [111] Бок Ф. фон. «Я стоял у ворот Москвы»: Дневник командующего группой армий «Центр» / Федор фон Бок; пер. с нем. А. Кашина М.: Яуза, Эксмо, 2009. С. 273. .

То есть, говоря кратко, причины кризиса в провале снабжения и в настойчивых попытках наступать против уже пришедшей в себя Красной Армии.

Критическое положение на фронте обострило у фон Бока тяжелую болезнь желудка, и он оставил командование группой армий «Центр». Уже после отставки, в резюмирующей записи от 25 декабря фон Бок запишет:

«Положение на фронте группы армий продолжает оставаться серьезным; наиболее болезненной является проблема с железнодорожным транспортом» [112] Там же. С. 298. .

В послевоенных исторических работах и мемуарах можно найти подтверждение этим тезисам. Так, генерал Гюнтер Блюментрит после войны напишет:

«Со снабжением войск дело обстояло неважно. К нашему району боевых действий подходило всего несколько железных дорог, да и их часто перерезали партизаны. В паровых котлах паровозов, не приспособленных к условиям русского климата, замерзала вода. Каждый паровоз мог тащить только половину обычного количества вагонов. Многие из них, покрытые снегом и льдом, целыми днями простаивали в тупиках железнодорожных станций. Наша огромная потребность в артиллерийских снарядах удовлетворялась с трудом. В то же время, чтобы подбодрить солдат, из Франции и Германии доставлялись на Восточный фронт целые поезда с красным вином. Вы, конечно, представляете себе, какое отвратительное чувство возникало у солдат и офицеров, когда вместо снарядов, без которых войска буквально задыхались, им привозили вино…

Суровый климат оказывал воздействие и на оружие. Смазка на оружии загустевала так, что часто невозможно было открыть затвор, а глицерина или специальных масел, которые можно было бы использовать в условиях низких температур, у нас не было.

Русские находились в лучших условиях. Самое главное, что сильный холод не был для них новинкой — они привыкли к нему. Кроме того, сразу же позади них находилась Москва. Следовательно, линии снабжения были короткими. Личный состав большинства русских частей был обеспечен меховыми полушубками, телогрейками, валенками и меховыми шапками-ушанками. У русских были перчатки, рукавицы и теплое нижнее белье. По железным дорогам у русских курсировали паровозы, сконструированные с учетом эксплуатации их в Сибири, при низких температурах. Русские грузовые автомобили и танки, как и наши, были неудобны, но не до такой степени. Они были лучше наших приспособлены к русским условиям» [113] Роковые решения Вермахта. Смоленск: Русич, 2001. С. 107. .

То, что в Германии производилось больше, чем в СССР, качественных дорогих костюмов из чистой шерсти, хлопковых рубашек, галстуков, лакированных туфель, не очень помогало немецким солдатам, мерзнущим под Москвой, а вот преимущество СССР в производстве ватных телогреек и валенок хорошо ощущалось солдатами Красной Армии.

В классической работе Мюллер-Гиллебрандта находим:

«Выход из строя колесных автомашин из-за тяжелых дорожных условий и незнания водителями театра войны был значительным. В середине ноября 1941 г. возникла необходимость экономного расходования автотранспорта путем заблаговременного проведения ряда организационных мероприятий, например замена автомашин лошадьми, поскольку из общего числа 500 тыс. колесных автомашин, находившихся в составе сухопутных сил на Востоке, до конца года вышло из строя 106 тыс. При этом было потеряно только мотоциклов 38 500. О восполнении парка автомашин за счет текущего производства нельзя было и думать.