Петр Дерябин - Стражи Кремля. От охранки до 9-го управления КГБ

Поэтому можно считать, что борьба за власть между преемниками большевистского вождя практически завершилась к тому времени, когда Ленин в конце концов умер в январе 1924 года. Появилось бесконечное множество описаний — все они недостоверные — последних часов жизни Ленина. Крупская могла бы правдиво рассказать об этом, но находилась в то время в Москве, выполняла поручение мужа в критические часы перед смертью. Далеко от места событий оказался и Троцкий. Естественно, провели вскрытие, которое установило смерть от атеросклероза, но врачи набирались сотрудниками ОГПУ и держались под их надзором. Все эти врачи, кстати, на протяжении нескольких последующих лет бесследно исчезли. Большая часть охранников и прислуги на даче в Горках тоже вскоре куда-то пропала. Можно отметить как непреложный факт, что Ленин скончался более неожиданно, чем многие предполагали, хотя он и давно болел. Нет ясности и в отношении времени смерти. Ходили также слухи, что Сталин заставил охранников из ОГПУ и врачей заменить лекарства ядом, чтобы вождь долго не мучился. А Керенский — конечно, не имевший сведений из первых рук — сказав в 1970 году в Нью-Йорке, что Ленин умер от сифилиса, которым он долго болел. Троцкий со своей стороны утверждал до последних дней своей жизни, что Ленина отравил Сталин. Такие бездоказательные утверждения, подозрения и заявления, как и возражения против них, вероятно, будут повторяться еще долгое время, но не похоже, что они смогут раскрыть тайну, которая окружает смерть большевистского вождя.

Когда Ленина не стало, Иосиф Сталин сосредоточил свои усилия на борьбе с Троцким, единственным человеком, обладавшим некоторой возможностью преградить ему путь к абсолютной власти. Троцкого обожали в Красной Армии и в «молодежной среде, но по своему характеру он не питал расположения к личной диктатуре. Эта его черта еще больше упростила задачу Сталина.

Троцкий лечился на Кавказе по время последнего этапа борьбы Ленина за жизнь. И благодаря допущенной Сталиным «ошибке» он не успел возвратиться в Москву к похоронам. Зато сам Сталин успел выиграть первый раунд: его назначили главным плакальщиком на церемонии похорон. Сталин вначале проявил большую осторожность: он выступал в качестве члена «коллективного руководства» Политбюро. Но вскоре генсек сколотил группировку Против Троцкого и начал устранять всех его сторонников с влиятельных постов, особенно на Украине, направив большинство из них на выполнение различных задач за границей.

Проделав это, Сталин хорошо подготовился к решающему заседанию Центрального Комитета в мае 1924 года. Основным вопросом на этом заседании было ознакомление с «завещанием» Ленина, в котором вождь предлагал убрать Сталина с поста Генерального секретаря партии. Комитет собирался также обсудить статью Ленина в газете «Правда» от 25 января 1923 года, в которой резко критиковалась неэффективная работа и скверное руководство со стороны Сталина Рабоче-крестьянской инспекцией. Грузин попытался использовать эту на первый взгляд невинно выглядевшую организацию для установления контроля практически над всеми видами деятельности в стране, сделал через этот наркомат первый шаг в продвижении к власти.

В назначенный день «завещание» зачитали. Сталин не моргнул и глазом, как и Троцкий, за которым все еще стояли Красная Армия и молодежь. Оба промолчали, а вместо них слово взял прихлебатель Сталина Зиновьев, заявивший на комитете, что, хотя любое указание Ленина будет выполняться, все же у усопшего вождя не было оснований опасаться Сталина, с которым все находят общий язык. Его поддержал второй подкаблучник Грузина Каменев, предложивший оставить Сталина в качестве Генерального секретаря. Единственное заметное возражение прозвучало от Крупской. Все остальные члены Центрального Комитета поддержали Сталина.

Позже, по наущению Сталина, Зиновьев напустился на Троцкого с осуждением его критических высказываний в прошлом, потребовал, чтобы он не выступал с критикой в будущем и признал свои ошибки. Троцкий начал давать отпор только осенью 1924 года, но к тому времени было уже слишком поздно предпринимать что-либо серьезное. Он опубликовал брошюру с призывом возродить в партии демократию и выступил с критикой Зиновьева, и Каменева.

Хотя полемика между Зиновьевым и Троцким мало чем помогла последнему, она способствовала снижению престижа двух сталинских прихлебателей. Но и это тоже пошло на руку генсеку.

В конце 1924 года Сталин решил, что ему самому пора ввязаться в перебранку. Сначала он выступил за построение «социализма в одной стране» — в России — в противовес тезису Троцкого (и, кстати, Ленина). Потом он раскритиковал предложение Троцкого объединить двадцать пять миллионов крестьянских хозяйств, утверждая, что это приведет к «гражданской войне в стране», и заявил, что Троцкий «слишком привержен террору». И это сказал человек, который позже развязал волну террора, невиданного в истории, не только против крестьянства, но и против всех народов России!

Предложение Троцкого о коллективизации позволило Сталину объединить против него семь членов Политбюро. Поэтому никого не удивило, даже самого пострадавшего, когда Политбюро освободило Троцкого от обязанностей военного комиссара в январе 1925 года, поручив ему выполнение мелких экономических задач.

В эти критические 1924–1925 годы происходили и другие волнующие события, не связанные с проходившей тогда острой политической борьбой. Борис Савинков, видимо посчитавший что сталинское ОГПУ не более эффективно, чем царская Охрана в «добрые старые времена», нелегально пробрался в Россию с помощью хилой эмигрантской антикоммунистической организации «Трест». А та просто кишела внедрившимися в нее агентами ОГПУ. В результате Савинкова поймали в августе 1924 года, через несколько часов после его появления в стране. На суде, хотя он признался во всем и заявил, что коммунизм — это дорога к будущему, его приговорили к расстрелу. Кто-то — может быть, Дзержинский — заменил смертную казнь на десять лет тюремного заключения. Следующие несколько месяцев Савинкова содержали в относительно роскошных условиях на Лубянке, как своего рода прирученного Дзержинским медведя на цепи, а иногда ему даже позволяли проехаться на автомобиле по улицам Москвы, разумеется, в сопровождении стражи. Но в 1925 году неудачливый ветеран эсеровского терроризма, давно уже переживший свое время, неожиданно погиб. Как это случилось — неизвестно. По показаниям некоторых, он выпрыгнул из окна на Лубянке, что не очень похоже на правду. Так или иначе, погиб один из наиболее активных противников Сталина, и на этом закончилось время эсеровского террора.