Вениамин Гражуль - Российская разведка XVIII столетия. Тайны галантного века

Эта задача представляла ряд трудностей, заключающихся в том, что у Турции была прекрасная «идеологическая» агентура в Крыму, на Кубани и всем Кавказе. Надо было поставить турецкой агентуре не только контрразведывательный барьер, но самим организовать вербовку такой агентуры среди правящих кругов Крыма. Цель — не допустить турецкую агентуру к власти. Надо было также готовить агентурные силы для реализации третьей части плана — ликвидации крымской самостоятельности и окончательного присоединения Крыма к России.

Этим занялся Щербинин еще будучи в Крыму. Он завербовал ханского секретаря и ряд других крупных чиновников. Затем этой работой занялся статский советник Веселицкий, оставленный в Крыму поверенным в делах. Но самая крупная вербовка по татарскому делу была проведена в Петербурге самим Н.И. Паниным: вербовка султана Шагинь-Гирея. Он позже сыграл огромную роль в деле присоединения Крыма к России.

Будучи послан из Крыма послом в Петербург, этот вельможа вначале повел себя весьма неучтиво по отношению к двору императрицы. Дело чуть не дошло до конфликта из-за вопросов протокола. Но Н.И. Панин сумел разглядеть в нем недюжинную личность, крупного организатора и решил пойти на вербовку султана. Его начали обхаживать, давая деньги, сколько он требовал. Помимо 100 рублей в день на содержание, он получил наличными 27 000 рублей. Кроме того, ему дали дорогую шубу, шапку, саблю с золотом и бриллиантами ценою в 20 000 рублей, табакерку, дорогостоящий перстень и бриллиантовое кольцо лично от Панина. Все эти расходы Панина не смущали, и в письме к Щербинину он пишет:

«А он к восприятию всяких понятий не неспособным видится, и буде устоит в своих обещаниях, кои он сделал, и разставаясь со мной, то кажется с пользою и содействовать нам будет, чтоб грубых татар вразумить о прочности нашего с ними союза» {99} 99 Сб.РИО. Т. 118. С. 286. .

Вначале Шагинь-Гирею не удалось убедить татар, и он, отверженный ими, остался в России на содержании русского правительства. Потом переехал на Таманский полуостров, куда перекочевали ногайские орды, и по приказу русского двора занимался там разведывательной деятельностью и борьбой с турецким влиянием. В 1773 году туркам удалось поднять бунт кубанских татар, который грозил распространиться на Кабарду и ногайские орды. В рескрипте на имя Щербинина Петербург предложил усилить агентурную работу, активизировать работу Джан-Мамбет-бея, вербовать среди духовенства и начальствующих лиц, чтобы действовать против Порты ее же методами, т.е. методами разведки. Рескрипт Щербинину гласит так: Шока однакоже помянутые татарские народы с сообщниками своими кабардинцами и другими горскими жителями представляются только еще сумнительными и колеблющимися, то приняться за их алчность и корыстолюбие для уничтожения всех их противных замыслов, т.е. те же самые сильно действуемые способы употребить к удержанию их в спокойном состоянии, какие Порта Оттоманская ко всем известиям не оставляет употреблять по их соблазну. По сим основаниям всемилостивейше апробуя мы сделанный вами весьма кстати поступок, в обещании Эдиссанскому главному начальнику Джан-Мамбет-бею умножить производимое ему жалование, препоручаем вам равным образом, сколько допустит пристойность и удобность, и другое легко-мысленными татарами и всеми кубанскими и горскими народами весьма уважаемое лицо, а именно Казьь-Тирей-Султаиа, которого и по содержанию предыдущего нашего рескрипта от 4 ноября минувшего года предписано вам было стараться приобресть в нашу сторону, и действительно, как наискорее, подобными и Джан-Мамбету поощрениями и дачами обратить на склонныя мысли, а наконец и всех татарских начальников и чиновных людей, кои в ордах имеют силу и доверенность и в состоянии находятся по своему произволу руководствовать оными, приласкать подарками же…» {100} 100 Сб. РИО. т. 135. с. 31.

Попутно же в Петербурге решаются на весьма важный шаг — назначают Шагинь-Гирея главой над всеми ногайскими ордами.

Так как управляющий Крымом брат Шагиня Сагиб-Гирей не пользовался доверием русских и не было надежд повлиять на него, было решено готовить ему преемника, посадить со временем на ханский престол русского кандидата, повторить польский опыт; другими словами, приступить к подготовке татарского варианта «Понятовского» в лице Шагинь-Гирея.

На первых порах он стал главой ногайцев, чтобы затем, по обстоятельствам, или отделить ногайцев полностью от крымцев, или, представив их основной силой крымского государства, навязать Крыму их кандидата — Шагинь-Гирея.

Назначение его состоялось в феврале 1774 года. Ему от императрицы было положено 1000 рублей в месяц содержания, и 30 000 рублей было отпущено Щербинину на разведывательные расходы. В качестве же непосредственного руководителя работой Шагинь-Гирея назначен был «приставом» бригадир Бринкин.

Реализация плана внедрения Шагинь-Гирея в качестве вождя ногайцев требовала большого такта как по отношению к ногайцам, так и по отношению к Шагинь-Гирею. Ведь надо помнить, что русская разведка проводила эту операцию во время войны, что ногайцы только что были оторваны от Порты, что среди них была сильная протурецкая прослойка. Шагинь-Гирей был весьма активный человек, волевой, энергичный, храбрый. С ним нельзя было обращаться как с вульгарным агентом, работающим за мзду.

Русская разведка все это учла, и в рескрипте В.М. Долгорукову от 26 февраля 1774 года указывалось:

«…и как из сего видно, что мы при всем Калге-Султану пособии деньгами и войсками, желаем однакоже по самому существу сего дела и предприятия, чтобы искательство им власти над ордами Ногайскими не малейшаго вида принуждения не имело, но приведено было к совершению с соблюдением всей наружной свободности» {101} 101 Сб. РИО. т. 135. с. 51. .

Большой интерес представляет письмо Н.И. Панина к Шагинь-Гирею, в котором он дает ему советы и рекомендации. Это образец вежливости, такта, уважения, тонкого внушения человеку, который, будучи, по существу, на жалованье у разведки, не должен, однако, быть оскорбляем даже намеком.

Н.И. Панин добивался в работе с агентурой прекрасных результатов и при этом всегда умел щадить человека в агенте.

Письмо Панина к Шагинь-Гирею мы позволяем себе привести здесь полностью не только как образец прошлого искусства, но и как поучительный материал для нашего времени. Вот оно:

«Сиятельный Калга-Султан, мой почтенный приятель! Полученное известие при высочайшем дворе Ея Императорского Величества, моей всемилостивейшей Государыни, о восприятом вашем сиятельством намерении переехать в Ногайские народы для начальствования над оными, произвело великое удовольствие.