Брайан Фаган - Археология. В начале

Рис. 15.8 (a). Структура памятника. Гипотетическая модель, показывающая возможное расположение рабочих пространств в маленьком поселении

Рис. 15.8 (б). Структура памятника. План памятника Бриджес, на котором показаны зоны разных видов деятельности, нанесенные поверх археологических находок (Cbr — общественная задняя зона, Fbr — семейная задняя зона, Ffr — семейная передняя зона, Cfr — общественная передняя зона)

Ямы для столбов диаметром менее 30 сантиметров показаны одним размером и формой. Остальные были нанесены на рисунок приблизительно в соответствии с масштабом.

Этноархеология, этнографическое изучение материальной культуры с существенным упором на интерпретацию археологических остатков, помогает также моделировать схемы влияния разных факторов на устройство и распределение поселений. Изучение современных обществ обнаруживает многообразие социокультурных, экономических и политических переменных, которые диктуют людям, как им обустраивать свои социумы. Эти переменные оказывают особую помощь при интерпретации археологических памятников, ассоциируемых с населением, которое изучают этнографически. Они также помогают получить общее представление о разнообразии факторов, которые могут влиять на устройство древнего общества.

Потенциал этноархеологического исследования можно проиллюстрировать работой, которую в течение последних более чем 20 лет проводил Е. Кофи Агорса на территориях, связанных с племенем нчумуру в Вайе, в северной части бассейна Вольты в Гане (Агорса — Agorsah, 1983, 1985, 2003). Агорса изучал социокультурные факторы, которые играли роль при устройстве поселений нчумуру. Ему повезло — у него оказалось много материалов для изучения. Предыдущее местообитания Старое Вайе сгорело, и люди перебрались в Новое Вайе, в котором живут до сих пор. Таким образом, Агорса смог сравнивать археологические данные из Старого Вайе с этнографическими наблюдениями в новом месте (рис. 15.9).

Рис. 15.9. Карта, на которой показаны территории кланов в Старом Вайе. Такие этноархеологические исследования дают ключи к пониманию материальных аспектов, касающихся социальной организации, которая может быть представлена на археологических памятниках

Когда археолог Брайан Хэйден (1996) проводил раскопки серии крупных зимних домов коренных американцев в Китли Крик около реки Фрейзер в Британской Колумбии, то он раскрыл 115 фундаментов от домов, частично врытых в землю, некоторые из них имели ширину до 20 метров. Жилища были вкопаны в грунт на глубину до двух метров, крышу делали из древесины, коры, травы и циновок. Вход был обычно по лестнице через отверстие для дыма. Памятник расположен на сухом уступе над рекой Фрейзер в полузасушливой местности. За памятником поднимаются горы. Неподалеку имеется ряд важных стоянок, где добывали лосося, и они относились к наиболее продуктивным в этом районе в раннеисторические времена. Многие племена приходили в этот район покупать сушеного лосося, что, возможно, придавало Китли Крику необычайно важное значение как поселению.

Большинство из ям от домов, раскопанных Хейденом с коллегами, относятся к периоду между 3500 годом до н. э. и 950 годом н. э. Каждая яма раскапывалась очень тщательно, регистрировались не только основные размеры, но также и размеры очагов и ям-хранилищ, а также глубина покраснения почвы под каждым очагом. Используя мелкоячеистые сита, исследователи получали как можно больше точной информации о расположении отдельных артефактов и остатков пищи. Кроме того, они взяли образцы грунта пола для химического анализа и использовали методы флотации для обнаружения остатков растений, мельчайших артефактов и фрагментов костей. Они совместили эти данные с изучением источников сырья для изготовления орудий (глава 11), а также исследовали поверхности полов по остаткам обрушившихся соломенных крыш.

Анализ всех этих сведений дал интересные данные о социальной дифференциации. В одном большом доме-яме имелось несколько очагов, образующих круг в двух метрах от стены, как если бы несколько домашних групп жили в одном жилище. Возле каждого очага имелись треснувшие от жара камни и каменные орудия, использовавшиеся для домашних нужд. Распределение фрагментов каменных артефактов и отходов производства показало, что работы, присущие для главных лиц, такие как разделка животных и изготовление копий, происходили в центре жилища, где было больше места и потолки повыше. Такие работы, как изготовление наконечников и шитье, происходили в домашних зонах, что было более удобным.

Расположение очагов в одном и том же доме вскрыло еще одну интересную деталь. Наиболее глубоко и сильно покрасневшие очаги располагались в западной части жилища, а очаги размером поменьше и покрасневшие поверхностно — в восточной. Кроме того, наиболее крупные ямы-хранилища также располагались на западе. Хейден считает, что такая структура говорит не о разделении видов деятельности, а о социоэкономическом различии между более состоятельными и могущественными людьми, жившими у больших очагов, и более бедными, располагавшимися в других местах.

Раскопки в Китли Крик говорят о возможных свидетельствах социальной организации, но для подтверждения этой гипотезы требуются и другие свидетельства. Фактически, раскопки других домов на северо-западном побережье и этнографические отчеты о живущих народах подтверждают теорию Хейдена, так как они говорят о том, что в больших жилищах более богатые семьи занимали половину дома.

Этнографические отчеты говорят о том, что наиболее важные рыболовные места в этом регионе принадлежали членам отдельных хозяйственных кланов, возможно, что они переходили от одного поколения к другому. Кен Берри провел анализы костей лосося из Кетли Крик и обнаружил, что бедные семьи употребляли в основном розового лосося, которого легко идентифицировать по двухлетним кольцам на позвонках. Розового лосося поймать легче всего, но эти рыбы самые маленькие и содержание жира в них самое низкое. В противоположность этому обитатели более крупных жилищ ели не только розового лосося, но также чавычу и нерку, более крупные формы лосося, которые можно поймать только гарпуном с камней или со специально возведенных платформ. Тот факт, что кости такого лосося находили только в больших домах, весомо подтверждает этнографические оценки, что такие места принадлежали нескольким семьям или родовым группам. Лосось обеспечивал более 70 % протеина в местном питании. Сушеной рыбой широко торговали в исторические времена и, предположительно, в более ранние. Эту торговлю контролировали элитные семьи, нанимавшие как простых людей, так и рабов для выполнения монотонных работ по ловле и обработке рыбы.