Брайан Фаган - Археология. В начале

Возможно, что классическим примером миграции в доисторическом мире может послужить перемещение полинезийцев, которые заселяли отдаленные острова в Тихом океане, передвигаясь с одного архипелага к другому (Финни — Finney, 1994). Каждый раз полинезийцы открывали очередной остров в результате намеренных действий и с желанием вернуться туда (см. вставку «Открытия»). Гавайи, остров Пасхи, Таити были заселены посредством преднамеренной колонизации небольшим народом необитаемого кусочка суши. Такой вид тотального перемещения населения или, в некоторых случаях, замены населения был достаточно редким в доисторические эпохи. В археологических материалах это отражается либо совершенно новыми компонентами и фазами артефактов, либо скелетными свидетельствами.

Иной тип миграции проявляется, когда небольшое количество иноземцев переезжают в другой регион и расселяются там как организованная группа. 1500 лет назад группа народа оахака сделала именно это в Теотихуакане в долине Мехико (Милон — Millon, 1973). Они заселили свой собственный район, предварительно идентифицируемый по концентрации оахакайских глиняных черепков и орнаментов. Анклав оахака существовал несколько веков.

Существуют и другие формы миграции. Рабов перевозили на большие расстояния, как, например, африканцев в эпоху атлантической торговли, а ремесленники и мастеровые могли передвигаться сами как неорганизованные мигранты. Бывают и воинские миграции, как это было с восточными кочевниками в умеренной Европе или воинственными племенами нгуни в Южной Африке. Их военные отряды вторгались в районы оседлых жителей. Но через несколько поколений воинственные пришельцы адаптировались к оседлому образу жизни своих соседей и уже практически не отличались от них. На археологических памятниках такие миграции оставляют немного следов.

Интерпретация в культурно-историческом подходе состоит главным образом из описания археологического материала и того, что произошло в прошлом. В истории культуры как таковой мало говорится о том, почему произошли изменения в культурах, или о роли артефактов в культурной системе в целом. Объяснение процессов в культурах является главной проблемой современного археологического исследования.

Главные изменения в том, как археологи смотрели на свое дело, начались в 1950-х годах, вскоре после публикации «Изучения археологии» Уолтера Тэйлора в 1948 году (глава 2). Археологи начали пересматривать цели археологического исследования и то, как можно использовать раскопанные материалы для интерпретации, а не только для описания того, что произошло в прошлом. Эти новые веяния совпали с появлением многих технических новшеств, такие как компьютер, изощренные статистические методы, радиоуглеродная датировка и другие методы датировки, новые методы обнаружения и идентификации археологических памятников (Сполдинг — Spaulding, 1953, 1960,1973; Уилли и Саблофф — Willey and Sabloff, 1993). Меняющиеся теории и применение новых методов стали причиной нового подхода к археологическим свидетельствам.

Одним из самых влиятельных новаторов этого современного взгляда на прошлое был Льюис Бинфорд (1983). В 1960-х годах он написал ряд работ, в которых ратовал за совершенно другой подход к прошлому. Бинфорд говорил о важности теории и подчеркивал близость археологии и антропологии культуры. Он утверждал, что конечной целью археологии является поиск универсальных законов, управляющих изменениями культуры. Некоторые британские археологи, особенно Дэвид Кларк, присоединились к призыву Бинфорда произвести переоценку археологического исследования. Взгляд Бинфорда и его последователей настолько отличался от других, что вскоре его назвали несколько амбициозно «новой археологией».

В 1769 году британский мореплаватель капитан Джеймс Кук побывал на Таити. Он задался вопросом, который волновал с тех пор многих ученых: как таитяне заселили свои земли? Как люди, не знавшие металла, могли на своих простых лодках совершать плавания к дальним островам Тихого океана? Кук встретился с великим таитянским навигатором Тупайя и спросил его о том, как таитяне прокладывали свой путь от одного острова к другому, не видя земли. Тупайя объяснил ему, что днем компасом для них служило солнце, а ночью — луна и звезды. Кука удивляла способность полинезийских судов двигаться против господствующих ветров на протяжении сотен миль. Тупайя указал, что с ноября по январь дуют западные ветры, и в этот период лодки могли далеко продвинуться в этом направлении. В голове у Тупайя была карта всей Полинезии. Современные ученые считают, что он знал территорию, ограниченную Маркизскими островами на севере, Туамоту — на востоке, Австралазией — на юге и островами Кука — на юго-западе. Даже Фиджи и Самоа не были секретом для него, то есть он охватывал территорию, равную Австралии или США.

Последующие исследователи не задавали вопросов таитянским мореплавателям. Они считали, что тихоокеанские острова были заселены людьми на лодках, случайно занесенных туда ветрами. Но в 1965 году на Каролинских островах Микронезии Дэвид Льюис встретился с престарелыми мореходами на каноэ. У них он узнал, как они используют зениты основных звезд при навигации вдали от суши, как определяют сушу по направлению волнения и по волнам, отраженным от дальних земель, как даже по полетам морских и прочих птиц определяют архипелаги вдали от места своего выхода в море. Они также умели возвращаться домой, ориентируясь по тем же знакам на море и на небе. Льюис решился сохранить это быстро исчезающее искусство навигации и прошел на своем океанском катамаране от Раротонги на островах Кука к Новой Зеландии, пользуясь лишь звездной картой и с помощью полинезийского моряка. В 1970-х годах Льюис пошел в ученики к штурманам с Каролинских островов и изучал, как они прокладывают маршруты с помощью солнца, луны, звезд, облаков, форм волн и даже наблюдая за полетом птиц.

В конце 1960-х годов антрополог Бен Финни начал опыты с копиями древних полинезийских лодок-каноэ. Первой копией королевской полинезийской лодки была 40-футовая «Налехия». Опыты в ветреных водах у Гавайских островов показали, что она хорошо ходит по ветру, и Финни решил пройти от Гавайских островов к Таити и обратно. Его вторая копия построена по сложной конструкции, хорошо известной на тихоокеанских островах. 62-футовая «Хокулеа», сконструированная гавайцем Хербом Каваинуи Кейном, имела двойной корпус и два паруса в форме клешни рака (рис. 3.4). В 1976 году Финни, а также мореход с острова Сатавал Мау Риаилинг и команда моряков с Гавайских островов прошли на «Хокулеа» от Гавайских островов на Таити и обратно. За этим походом последовала двухгодичная экспедиция по Тихоокеанскому региону, в которой работали только туземные штурманы. Благодаря успешным опытам на «Хокулеа» удалось сохранить для потомков древние полинезийские методы навигации.