Александр Шубин - Махно и его время: О Великой революции и Гражданской войне 1917-1922 гг. в России и на Украине

11 августа в связи с новым наступлением немцев С. Петлюра призвал украинцев: «Если в виду военных обстоятельств придется ехать на какой-то фронт, безусловно нужно ехать, ибо фронт един» {73} 73 Петлюра С. Главный атаман. В плену несбыточных надежд. М., — СПб. 2008. С.218. .

Однако ситуация вновь изменилась, корниловское выступление нарушило баланс власти. Позиции «партии порядка» резко ослабели. 8 сентября Киевский совет рабочих депутатов, частично перевыбранный, впервые принял большевистскую резолюцию о текущем моменте. Меньшевистский лидер Рафес возмущался: «Голосуя за эту резолюцию, вы голосуете за диктатуру пролетариата!» {74} 74 Великая Октябрьская социалистическая революция на Украине. Т.1. С.735. Теперь это не смущало большинство членов Совета. Меньшевики и эсеры, как и в Петрограде и Москве, подали в отставку из исполкома. Впрочем, эта большевизация не помешает Киевскому совету занять компромиссную позицию во время Октябрьского переворота.

Центральная рада открыто готовила выборы в Украинское учредительное собрание. Это вызвало гнев и угрозы со стороны Керенского, который вызвал Винниченко в Петроград. Глава Генерального секретариата прибыл в столицу как раз в тот момент, когда началась Октябрьская революция [4] Сюжеты этой книги, посвященные украинскому национализму, написаны при поддержке Программы фундаментальных исследований Секции истории Отделения историко—филологических наук РАН «Нации и государство в мировой истории» (2012-2014 гг.). ,

Махно установил советскую власть в своем районе раньше Ленина, и раньше начал строительство нового общества. Первые меры Махно предвосхищали преобразования Октября — ликвидация помещичьего землевладения, рабочий контроль, самоуправление коллективов и рабочих организаций, добровольная кооперация, попытки наладить продуктообмен помимо распадающегося рынка. Советская «государственность» здесь выступает не управляющей силой, а гарантом полноправия организаций работников. Это почти соответствовало концепции Ленина, изложенной в «Государстве и революции». Почти. Различие — в централизованном планировании и управлении всей Советской республикой. Эта черта ленинизма со временем станет преобладающей, но пока революционные массы ее не замечали. Им надоело ждать.

В сентябре тамбовские крестьяне принялись громить помещичьи усадьбы, чтобы заставить латифундистов навсегда оставить свои разоренные «дворянские гнезда». 20-21 сентября прошли солдатские волнения в Иркутске, которые возглавили анархисты.

Тревога по поводу того, что анархисты могут опередить большевиков, сквозит даже на заседании ЦК 16 октября, в самый канун Октябрьского переворота: «повсюду намечается тяга к практическим результатам, резолюции уже не удовлетворяют… замечается рост влияния анархо-синдикалистов…» {75} 75 См.: Протоколы Центрального комитета РСДРП(б). Август 1917 — февраль 1918. М., 1958.С93-100. Лидеры анархо-синдикалистов имели высокие рейтинги в движении фабзавкомов — на всероссийской конференции ФЗК 17-22 октября анархо-синдикалисты В. Шатов и И. Жук были избраны в Центральный исполком ФЗК, причем Шатов набрал наибольшее количество голосов {76} 76 Анархисты. С.538. .

Жук говорил на конференции ФЗК о наступающем крахе промышленности, «чего рабочие не могут допустить» {77} 77 Там же. С.38. . А значит — нужно брать производство в руки коллективов.

В Военно-революционный комитет Петрограда, руководивший Октябрьским переворотом, вошли четыре представителя анархистов — В. Шатов, Г. Богацкий, Е. Ярчук, Н. Солнцев (он вошел уже после победы переворота, в котором участвовал со своими боевиками).

В это время анархо-синдикалисты шли в фарватере большевистской политики, но, как и в июле 1917 г., промедление большевиков могло привести к тому, что анархисты «перехватили» бы инициативу «второй революции». Тогда это было бы движение фабзавкомов, самоуправляющихся коллективов и анархистской «гвардии».

Но ни Керенский, ни Ленин не собирались медлить. В ночь на 24 октября Джон Рид встретил в Смольном Шатова, который крикнул: «Ну, мы начали! Керенский послал юнкеров закрыть наши газеты “Солдат” и “Рабочий путь”. Но тут пришел наш отряд и сорвал казенные печати, а теперь мы посылаем людей для захвата буржуазных редакций!» {78} 78 Рид Д. 10 дней, которые потрясли мир. М., 1958. С.70-71.

25 октября 1917 г. Ленин, глядя в зал II Съезда Советов, произнес свои исторические слова: «Социалистическая революция, о необходимости которой столько говорили большевики, свершилась!» На самом деле пока свершился только переворот, который передал власть в столице в руки большевиков. Их революция еще только начиналась, Россию еще предстояло завоевать. В зале съезда собрались те, кто поддержал свержение Временного правительства — большевики, левые эсеры и анархисты. Умеренные социалисты ушли возмущенными, и стали готовиться к сопротивлению. Впрочем, сопротивление это окажется вялым — никто не хотел умирать, когда власть большевиков явно временная — до Учредительного собрания. Оно все решит…

Так думало большинство политически ангажированного населения, но Ленин так не думал. Все решает соотношение классовых сил. Каким оно окажется завтра? Ленин вглядывался в лица рабочих и солдатских депутатов, а потом будет вглядываться в лица крестьянских депутатов, как в зеркало. Кто из них отражает верную, марксистскую линию, а кто отпадет, предаст на следующем повороте? Махно не было среди этих делегатов, но это ничего не значит — он смотрел на вождей революции из этого зала тысячей глаз. Вот они, вожди революции там, на трибуне. Но революция — это я, человек из глубинки. Меня выдвинула взбаламученная народная стихия. Это я организовал ее в советы. Моим именем большевики взяли власть. Они должны служить мне, моим мечтам о светлом будущем, о свободной, сытой и справедливой жизни, о земле и мире.

Казалось, историю вершили люди, окружавшие Ленина — Троцкий, Антонов-Овсеенко, Дыбенко, Ворошилов… Они деловито распоряжались, двигали отряды, арестовывали остатки Временного правительства, сочиняли резолюции. И всем им предстояло споткнуться о Махно, как о камень преткновения большевизма, споткнуться о сложный рельеф Российской революции, который фигура Махно отражала лучше иных марксистских схем. Впрочем, о тот же камень того же рельефа предстоит разбиться и белому движению. Споткнуться — лучше, чем разбиться. В этом разница между красными и белыми, загадка победы большевизма в Гражданской войне. А разгадка отражается в том же зеркале, в истории махновского движения.