Александр Шубин - Махно и его время: О Великой революции и Гражданской войне 1917-1922 гг. в России и на Украине

Любопытно, что по утверждению жены Махно Галины Кузьменко, 4 июня Ворошилов встретился с Махно и произвел акт награждения его орденом Красного знамени {402} 402 Яруцкий Л. Указ. соч. С.6Ф-65. . Это плохо вяжется с ситуацией, но Махно и Ворошилов действительно встречались в начале июня. Махно мог быть представлен к недавно изобретенному ордену раньше, а Ворошилов, уже думавший о разгроме махновщины, мог произвести награждение в порядке рутины, «задабривания» или усыпления бдительности. Впрочем, документальных подтверждений награждения нет.

6 июня Махно направил телеграмму Ленину, Троцкому, Каменеву и Ворошилову, в которой говорилось: «Пока я чувствую себя революционером, считаю своим долгом, не считаясь ни с какой несправедливостью, обличающей меня в нечестности к нашему общему делу Революции, предложить немедленно же прислать хорошего военного руководителя, который ознакомившись при мне на месте с делом, мог бы принять от меня командование дивизией. Считаю, что должен сделать это (как) революционер, ответственный за всякий несчастный шаг по отношении к Революции и народу, когда его обличают в созыве съездов и подготовке какого-то выступления против Советской Республики» {403} 403 ЦДАГОУ Ф.5. Оп.1. Д.351.Л.77. ,

Получив эту телеграмму, Троцкий сообщил свое мнение Ворошилову и Межлауку: «Было бы величайшей ошибкой идти на какой бы то ни было компромисс, т. е. принимать какое-либо посредничество, идти на какие бы то ни было уступки. Капитуляцию Махно нужно записать на приход, а дальше действовать со всей энергией в борьбе с Махновщиной» {404} 404 Нестор Махно. Крестьянское движение на Украине. С. 169. .

9 июня собралось совещание штаба дивизии, ВРС и Союза анархистов. Было выдвинуто три варианта действий: уйти за Днепр на соединение с Григорьевым; сдать части красным и уйти в подполье на территории, занятой Деникиным; продолжать сражаться с белыми, игнорируя действия большевиков: «пусть Чека расстреливает, но мы из фронта никуда не уйдем» {405} 405 ЦДАГОУ Ф.5. Оп.1. Д.351. Л.77. .

Махно остановился на втором варианте. В тот же день он отправил телеграмму Ленину, Каменеву, Зиновьеву, Троцкому, Ворошилову (телеграмма дошла по адресам, 10 июня с ней ознакомился Ленин {406} 406 Владимир Ильич Ленин: Биографическая хроника. Т.7. С.278 ). В ней он подвел итог своим взаимоотношениям с коммунистическим режимом. Он высказал свое мнение о причинах крушения союза махновцев и центральной советской власти:

«Я считаю неотъемлемым революцией завоеванным правом рабочих и крестьян самим устраивать съезды для обсуждения и решения как частных, так и необходимых дел своих. Поэтому запрещать такие съезды центральной властью, объявлять их незаконными (приказ № 1824) есть прямое, наглядное нарушение прав трудящихся.

Я отдаю себе полный отчет в отношении ко мне центральной государственной власти. Я абсолютно убежден в том, что Центральная государственная власть считает все повстанчество несовместимым с своей государственной деятельностью. Попутно с этим центральная власть считает повстанчество связанным со мною и всю вражду к повстанцам переносит на меня…

Отмеченное мною враждебное, а последнее время наступательное поведение центральной власти к повстанчеству ведет с роковой неизбежностью к созданию особого внутреннего фронта, по обе стороны которого будет трудовая масса, верящая в революцию. Я считаю это величайшим, никогда не прощаемым преступлением перед трудовым народом и считаю обязанным себя сделать все возможное для предотвращения этого преступления… Наиболее верным средством предотвращения надвигающегося со стороны власти преступления, считаю уход мой с занимаемого поста.

Думаю, что после этого центральная власть перестанет подозревать меня, а также все революционное повстанчество в противосоветском заговоре и серьезно по революционному отнесется к повстанчеству на Украине, как живому, активному детищу массовой социальной революции, а не как к враждебному стану…» Махно покидает командование частями, потому что «Центральная власть считает повстанчество связанным со мною, и существующая вражда и неприязнь центральной власти к повстанчеству переносится главным образом на меня». Но поскольку корни конфликта лежат гораздо глубже персонального противостояния, последствия большевистской политики в отношении восставшего крестьянства проявятся и после ухода Махно. На это обращает внимание и он сам:

Политика большевиков «с фатальной неизбежностью ведет к кровавым событиям в середине трудового народа, созданию среди трудящихся особенного внутреннего фронта, обе враждующие стороны которого будут состоять только из трудящихся и революционеров» {407} 407 ЦДАГОУ Ф.5. Оп.1. Д.351. Л.81. .

Махно не вспоминает о том, что этот «особенный внутренний фронт» уже возник с началом широкомасштабной гражданской войны в России в 1918 г. Ведь в Комуче тоже лидировали революционеры. Но батька по-прежнему считает всех противников советской власти (в своем понимании этого словосочетания) врагами трудящихся.

Письмо Махно — признание крушения его политической стратегии этого периода и в то же время — свидетельство политической мудрости. Не в пример многим военным лидерам того времени из антибольшевистского стана, Махно понимал, что коммунистическая партия смогла мобилизовать на свою сторону радикальные массы России, и противостоять этой силе, пока сильно белое движение — значит помогать реакции. Махно и сам был частью этих радикальных масс, и он стремился вплоть до победы над белым движением идти вместе с большевиками, лишь сохраняя автономию своего района, защищая его от неприемлемых для крестьян мер большевиков и проводя демократическую корректировку их курса. Но коммунистическая партия не собиралась принимать такие «правила игры», и даже перед лицом военной угрозы белых нанесла по союзнику разрушительный удар, который дорого стоил не только махновцам, но и самим большевикам.

Даже теперь Махно все еще не решался выступить против большевизма. В это время он рассчитывал поднять восстание в тылу у белых, «потому что коммунисты не сумеют» {408} 408 Там же. Д.274. Л.38. .

Тем временем белые вторглись в район Гуляйполя. Почти безоружный заслон под командованием Веретельникова полег на подступах к «столице» движения. Бои в районе Гуляйполя продолжались с 9 по 15 июня.

Некоторое время с небольшим отрядом Махно еще сражался бок о бок с красными частями, но узнав 15 июня о приказе арестовать его, ушел на восток. «Надо выйти из перекрестного огня, отдохнуть, пополниться и отомстить за старую обиду» {409} 409 ЦДАГОУ Ф.5. Оп.1. Д.351. Л.84. , — говорил он своим командирам.