Аполлон Кузьмин - Древнерусская цивилизация

В ряде диалектов кельтского языка vor или var обозначало море [792]. В донегальском диалекте ирландского языка море и ныне обозначается как farraige [793]. Все это не означает, что этноним имеет кельтское происхождение. Но вполне вероятно, что именно кельтские языки полнее всего сохранили ту этноязыковую традицию, в рамках которой возник этноним «варины» – народ моря.

С одним из основных обозначений «воды» в индоевропейских языках – var связаны и балтские jura, jurin, juris, juras и т. п. – «море», «водная поверхность» [794]. В балтских языках есть оба главных обозначения: jura и marios. Последнее чаще всего означает залив, озеро (в частности Рижский залив). Можно отметить также, что первый вариант известен всюду на побережье, но исчезает по мере удаления от моря на восток. По мнению В.Н. Топорова, и русское «вырей», «вырий», как обозначение заморской страны, откуда прилетают птицы, может быть связано с балтским обозначением моря [795]. Напомним также, что море Варяжское в некоторых исторических песнях именуется как «Верейское». С другой стороны, название приморской области Пруссии – Вармия тоже может обозначать Поморье. Затруднение в данном случае может вызывать явно финское maa – земля, область. Но такое смешение двух языковых ветвей, видимо, вообще характерно для ономастики, и топонимики в частности, Восточной Прибалтики. Так, знаменитая Юрмала тоже раскладывается на первый компонент балтский, означающий море, и второй – maala (эст.) – «территория». В свою очередь понятие «море» вошло в финские языки, очевидно, из индоевропейских: meri.

Объяснение этнонима «варяги», как живущих на море (или у воды), делает понятной и эволюцию, распространение его на разные прибалтийские племена. И только такое объяснение позволяет без натяжек понять прозвание в Византии «варангов» также «марангами».

Название само по себе этническую принадлежность племени, естественно, не выражает: оно может быть дано и со стороны. Но оно свидетельствует о наличии в Прибалтике очень древнего индоевропейского населения негерманского происхождения. «Чудовищный разлив» кельтской речи по всей Европе, отмеченный Н.Я. Марром, относится ко времени, может быть, более раннему, чем железный век (культуры Гальштат и Латен). В Северной Европе долго проявлялась и кельто-скифская подоснова. Но на побережье Северного и Балтийского морей особенно заметно сказалось выселение ряда кельтских племен после завоевания Галлии Римом. Венеты, покинувшие Бретань на кораблях, могли уйти только на восток. На северо-восток могли уйти с территории будущей Бургундии и рутены, а также какие-то иные кельтские или кельтические племена. Поэтому кельтская окраска ясно проступает по островам и побережью Балтики (в том числе Скандинавии). Позднее эти же племена будут ассимилированы сместившимися сюда из Подунавья славянами. В итоге древнейший индоевропейский этнический слой («венетский», или «виндальский») будет перекрыт кельтским и славянским и сохранит специфику всех этих и некоторых других (в частности иранского) этнических пластов. Германизация Ютландии, некоторой части побережья Северного моря и Скандинавии будет происходить в основном уже в годы существования Франкского государства, сначала в ходе стихийного переселения неустроенных в районе Эльбы и Рейна германских родов, а затем и в качестве направлявшегося государством «натиска на восток» и северо-восток, где осядут ордена Тевтонский и Ливонский. Но даже и под двойным слоем – кельтским и германским – сохранятся имена, которые из того и другого не объясняются и которые будут в значительной степени усвоены и славянскими племенами, долгое время вообще не имевшими своих имен (племена с территориальной общиной долго не имели личных имен, почему акт крещения означал и «дать имя»).

Таким образом, «варяги» русских источников – это в узком смысле славянизированные варины, в более широком – племена южного берега Балтики. Со времен Ярослава сюда включались и скандинавские «поморяне», а после раскола церквей «варяжская вера» будет означать приверженцев «латинства», которые доказывали преимущества своей веры огнем и мечом в той же Прибалтике.

Обилие концепций начала Руси в значительной мере порождается источниковым материалом, в частности упоминаниями Руси в письменных источниках.

Противоречивый характер они носят и в древнерусской, и в византийской, и в западноевропейской, и в арабской традиции.

По существу, для всех основных концепций начала Руси – балтийской, приднепровской, причерноморской, салтовской – имеются подтверждающие их источники. (Без источников до сих пор держится только норманизм.)

И задача заключается не столько в том, чтобы отобрать «качественные» данные, отбросив «некачественные», сколько в том, чтобы осмыслить природу известных противоречий, понять приурочение имени «Русь» к разным районам. В данном случае важно указание восточных источников на «два вида» или «три группы» (области расселения) русов. Сам корень «рус» в индоевропейских языках широко распространен, причем в разных группах с ним связывается совсем неодинаковый смысл.

Литература о названии «Русь» также весьма обильна. Тем не менее сводок, в которых были бы собраны все известные упоминания, до сих пор нет.

Подборки, как правило, ориентируются на ту или иную концепцию, причем основное размежевание идет опять-таки по линии противоборства норманизма и антинорманизма.

Но, разумеется, для позитивного решения проблемы должен быть рассмотрен весь комплекс упоминаний «Руси», обозначающих племя или территорию.

Летописи являются основой всех схем ранней истории Киевской Руси, но содержат такие противоречия, которые практически исключают возможность однозначного решения вопросов. В заголовке «Повести временных лет» (Начальной летописи) стоит вопрос: «Откуду есть пошла Руская земля, кто в Киеве нача первее княжити и откуду Руская земля стала есть». Очевидно один из древнейших летописцев стремился ответить на тот же вопрос, что занимает несколько поколений историков. Поскольку вопрос сформулирован одним автором, то и ответ ожидается однозначный. Однако, однозначного ответа летопись не дает. В рассказе о призвании Рюрика с братьями утверждается, что «от тех Варяг прозвася Руская земля», в тексте же, восходящем к «Сказанию о славянской грамоте», «Русь» отождествляется с «Полянами» («Поляне, яже ныне зовомая Русь»), которые как и вообще славяне, выводятся из Иллирии и Норика, некогда составлявшего раннегосударственное образование «Ругиланд».