Роман Гуль - Красные маршалы. Буденный

А на следующем заседании под председательством того же желчного, с язвой в желудке Льва Троцкого уже присутствовал экстренно прибывший победителем с юга Тухачевский. Заседали — Троцкий, его помощник напористый, оказавшийся внезапно военным врач Склянский, Ворошилов, Фрунзе, Вацетис, Самойло, пышноусый, всегда полуколеблющийся главком С. С. Каменев, его талантливый, но в тени, начштаба П. П. Лебедев, слывший «Борисом Годуновым» при «Федоре Иоанновиче», украинские военные Подвойский, Затонскии, все видные партийные военки и маршалы республики.

От имени правительства рассматривалось предложение объединить действующие на польском фронте войска под единым руководством. В обход склок, интриг, возрастов выставлялась кандидатура самого младшего, почти что мальчика, 27-летнего полководца Михаила Тухачевского, чьи статьи «Война мировая, война гражданская, война классовая» шли из номера в номер в «Правде». Это если еще не цветок пролетарской военной мысли, то во всяком случае многообещающая почка.

Троцкий, Склянский — Реввоенсовет, Каменев, Лебедев — главное командование, политбюро, старые царские генералы Поливанов, Зайончковский, Брусилов, декларировавшие отдачу своих шпаг советской власти против «исторического врага» — Польши, — все указали на Тухачевского; эту кандидатуру, долженствующую пропустить штык сквозь Варшаву и Европу, чтоб пошевелить в европейских кишках, утвердил и Ильич [23] М. Н. Тухачевский был назначен командующим Западным фронтом 28 июля 1920 года. .

Ответственнейший пост Михаил Тухачевский принял, не колеблясь, напротив, считал себя единственно возможным кандидатом; ведь именно он в расчете на мировую революцию писал книгу о тактике гражданских войн.

День накануне отъезда на Западный фронт Тухачевский провел в квартире главкома С. С. Каменева. Тут в кабинете хозяина долго возились над картами болот Полесья, скверных пашен и неудобной земли, на которую выехали уже было сеять смурыгие, безграмотные мужичонки, никакого толку в истории не понимающие и этой историей за шесть лет умученные.

За ужином после работ шутили, пришел и «Борис Годунов» отдохнуть от надоедных разговоров с Троцким. «Борис Годунов» талантлив, тонок, в эту войну не верит: «Да не Польша, а Европа насыплет нам по первое число!» говорит, улыбаясь.

Тухачевский тоже улыбается: кто ему насыплет?

— Мы на горе всем буржуям мировой пожар раздуем! — смеется за ужином.

На прощанье же, совсем перед поездом, жена Сергея Сергеевича сыграла любимый «Марш милитэр» Шуберта, угостила любителя музыки, 27-летнего Мишу, вот уже два года живущего почти без музыки. Он просил отрывков из 9-й симфонии, но симфония оказалась трудна для пианистки; так с «Маршем милитэр», по-русски расцеловавшись с Сергеем Сергеевичем и «Борисом Годуновым», вышел из дома и сел в автомобиль командзап.

К командзапу Гиттису Михаил Тухаческий прибыл, окруженный реввоенсоветом во главе с позднее прославившимся чекистом Уншлихтом. У Гиттиса был свой план контрудара на Польшу, силами 16-й армии под командой Н. Соллогуба предлагал ударить в направлении Гомель — Минск с форсированием Березины; 5-й армией поддержать… Но не в манере Тухачевского брать чужие планы. План Гиттиса отпал вместе со сдачей командования. 27-летний полководец европейски работоспособен, в работе точен и по-русски оригинален в замыслах.

Перед Тухачевским открывалась свежая страница биографии, и какая! Фронт Европы, прорубить новое «окно», даже, пожалуй, не окно, по возможности пошире, дверь, а может быть, даже и хорошие такие воротища. Это как раз тот бонапартский момент, когда можно лечь спать «русским героем», а встать «европейским».

В командовании Тухачевского три красных армии: 16-я Н. Соллогуба (кажется, графа), 15-я Корка и Северная группа Сергеева. Командарм 16 Соллогуб и его начштаба Баторский предложили юному командзапу свой план контрудара, но и этот план отклонен Тухачевским. Он, любитель «таранной стратегии», в Москве, при советах Лебедева, разработал свой, очень русский и сокрушительный удар по Европе.

Уже вечером 1 мая начальник штаба Запфронта старый генштабист Шварц телеграфировал командармам: главный удар будет нанесен из Полоцко-Витебского района, выполнение возлагается на командарма 15 Корка; 16-я армия Соллогуба нанесет вспомогательный удар на Березине, который с прибытием резервов разовьется тоже до размеров решающей операции.

Прямой провод командзапа с главкомом работал не переставая. «Здравствуйте, Сергей Сергеевич, здесь командзап…» — «Здравствуйте, Михаил Николаевич…» Вся Россия напряглась до предела, с высоты Кремля над ней сам Ленин крикнул: «Раз дело дошло до войны, все интересы страны должны быть подчинены войне!»

Кремль умеет напрягать даже нищую, голодную, разоренную страну. На Западный фронт брошены кадры коммунистов: военные трибуналы заработали по суровейшим директивам. «Смертельная угроза, нависшая над рабоче-крестьянской Республикой, влечет за собой неминуемую угрозу смерти всем, кто не выполняет своего воинского долга! Эгоистические, шкурнические элементы армии должны на опыте убедиться, что смерть ждет в тылу того, кто изменнически пытается уйти от нее на фронте! Настал час жестокой расправы с дезертирами! — писал тогда всемогущий предреввоенсовета Троцкий из купе снова тронувшегося бывшего царского поезда. — Неряшливость, медлительность, непредусмотрительность, тем более трусость и шкурничество будут выжжены каленым железом! Западный фронт должен встряхнуться сверху донизу!»

Тухачевский как раз выпечен из этого деспотического теста. 27-летний командзап готовит «таран» для Европы не керенскими фразами, а ревтрибуналами и расстрелами. Вместе с Уншлихтом ожелезил фронт. Из одних только дезертиров согнал 100-тысячную армию. Взлом Польши требует мощных и решающих сил. «Чернь одна — ничто, и ничего не может, но со мной может все!» — говаривал Наполеон.

Органы политуправления без устали «овладевают душами». На фронте проведено — 400 митингов, 144 лекции, 611 собеседований, 69 концертов, 139 спектаклей; листовки, летучки миллионным тиражом наводняют вражеские и свои позиции. 27-летний полководец славится кроме побед уменьем четко наладить армейскую работу. «Красный кулак» для ответа маршалу Пилсудскому, для взлома его Польши готов.

Майское небо безоблачно. Тухачевский объезжал фронт, на его: «Здравствуйте, товарищи!» — гремит: «Служим революции!» Ночи теплые, звездные; по ночам в резервах поют красноармейцы, что «от тайги до британских морей красная армия всех сильней!». Скачут ординарцы, прыгая по плохим дорогам, сумасшедшим ходом мчатся в штабы мотоциклы и автомобили. «Здравствуйте, Сергей Сергеевич, у аппарата командзап…» — «Здравствуйте, Михаил Николаевич…»