Игорь Зимин - Зимний дворец. Люди и стены. История императорской резиденции. 1762-1917

К началу XIX в. все площади, плацы и проезды вокруг Зимнего дворца сплошь вымостили булыжником. Постепенно вымостили булыжником и Дворцовую площадь. Среди этого булыжника имелись небольшие островки из тесаного камня. Причем появились они уже в 1764 г., когда «от луговой линии в большом портале, вокруг столбов и стен, положили» отмостку «из тесаного камня» [625]. На площади установили две гранитные «грелки» с железными печами, в которых зимой разводили костры для кучеров и слуг, ожидавших хозяев. Позже Павел I приказал сломать эти грелки, т. к. они мешали проведению вахтпарадов.

В 1782 г. вокруг всего Зимнего дворца началась прокладка пешеходных дорожек из тесаной путиловской плиты, которую добывали еще со времен Петра I поблизости от Петербурга. Тротуар прокладывали шириной в 2 аршина, со столбами из дикого камня. Все работы обошлись в 25 919 руб., и окончили их в 1790 г. [626]В 1818 г. тосненской плитой «серого слоя», по распоряжению Александра I, устроили тротуар «с вертикальными дождевыми трубами и с накрючными желобами» на Миллионной улице, около Экзерциргауза, около Зимнего дворца [627].

В начале 1830-х гг. Николай I провел эксперимент по замене булыжной мостовой на деревянную торцовую мостовую вокруг Зимнего дворца. Торцовую мостовую впервые положили на улицах Петербурга еще в начале 1820-х гг. По предложению академика В.П. Гурьева торцовой мостовой замостили сначала два участка – на Большой Морской и на Миллионной улицах, а затем, через 6–7 лет, часть Невского проспекта и Петергофской дороги.

Впервые мощение мостовой торцовыми шашками из дерева рядом с Зимним дворцом состоялось в 1820 г. Тогда «пилотный проект» предусматривал мощение только Дворцовой набережной. Эта деревянная набережная погибла после катастрофического наводнения в 1824 г.

Второй раз Николай I повторил подобный опыт в 1833 г. В апреле 1833 г. Николай I распорядился представить ему смету на мощение торцовой мостовой всего пространства вокруг Зимнего дворца. Уже тогда было ясно, что держится эта мостовая очень недолго – 3–4 года, однако у нее было очень важное преимущество перед долговечной булыжной мостовой – она была практически бесшумна. Да и дерево для России не являлось дефицитным материалом.

По заданию императора предполагалось вымостить деревянными шашками всю Дворцовую набережную, вплоть до моста через Зимнюю канавку и от Невского проспекта вдоль Адмиралтейства до Зимнего дворца.

Смету составлял архитектор И.И. Шарлемань. По этой смете весь проект стоил 68 725 руб. При этом архитектор предлагал замостить также дворцовые переулки – Черный и Ермолов, находившиеся около Георгиевского зала и выходившие на Малый Эрмитаж, что удорожало смету на 9804 руб. Общая же сумма проекта составляла 78 529 руб. [628]

Просмотрев смету, Николай I приказал разбить работы на четыре очереди и в июне 1833 г. приступить к работам. Пока царский двор проводил лето в загородных резиденциях, весь булыжник вокруг дворца выломали, перевезли его к Летнему саду и уложили деревянную торцовую мостовую.

Прослужила новая мостовая буквально несколько месяцев. 11 ноября 1833 г. началось очередное питерское наводнение. Вода поднялась так высоко, что залила не только Дворцовую набережную, но и подвалы Зимнего дворца. В результате деревянная мостовая просто погибла. Деревянные плашки, впитав воду, распухли, их «выперло», что «повредило торцовую мостовую от Эрмитажного подъезда до Иорданского, так что оная была поднята на 4 вершка выше. В подвалах же, где имеют жительство мастеровые и мастерских – в штукатурной, что у Иорданского подъезда была выступивши на 9 вершков, и в Оконничной, что под Государственным советом на 6 вершков, также была вода и в подвалах Эрмитажа выше 8 вершков. что под комнатами Государя Императора поднялась на 7 вершков» [629].

И хотя князь Волконский немедленно распорядился исправить мостовую, сделать это в ноябре 1833 г. не удалось. Не удалось это сделать и в 1834 г. По смете Шарлеманя на работы предполагалось потратить 7839 руб., но в 1834 г. все деньги ушли на ремонт личных комнат царской семьи, ремонт Петровского зала и строительство казармы на чердаке Зимнего дворца. Поэтому, «не имея возможности сего выполнить, отложили оную работу до весны будущего года» [630].

В 1840-х гг. мостовые вокруг Зимнего дворца вновь поменяли, заменив деревянные плашки на тесаный гранит – брусчатку. В 1885 г. во время ремонта Большого двора там убрали брусчатку и положили асфальт. Это был первый опыт использования асфальта по периметру Зимнего дворца. Со временем площадь покрытых асфальтом двориков и проездов постепенно увеличивалась, но это не отменило ни брусчатку, ни тесаный камень, ни гранитные плиты, которые можно увидеть вокруг Зимнего дворца и по сей день.

На протяжении своей жизни Зимний дворец несколько раз менял колеровку, перекрашиваясь в разные цвета. Для подобных трансформаций имелись как объективные, так и субъективны причины. Как правило, изменение цвета фасадов дворца сопровождалось изменением колористической гаммы и крыш императорской резиденции.

Даже для авторитетных популяризаторов истории в 20-х гг. XX в. вопрос об окраске Зимнего дворца представлял собой большое «белое пятно». Например, в рукописи П.Н. Столпянского «Старый Петербург» упоминается, что «…по, всей вероятности, при Растрелли Зимний дворец снаружи оставался кирпичным, не оштукатуренным и не закрашенным» [631]. Однако, как показали позднейшие исследования, изначальный цвет фасадов Зимнего дворца – легкая, теплая охристая окраска с выделением ордерной системы и пластического декора белой известковой краской. Это было одно из «штатных» цветовых сочетаний, которое сложилось еще при Петре I и которое мы хорошо представляем по колористической гамме Петропавловского собора.

В протоколах Канцелярии от строений говорится об отпуске на эти работы извести, мела, охры и «черлени» (красной земли, которая после обработки использовалась в качестве пигмента). В более поздних документах встречаются такие названия, как «бледно-желтая с белым», «под цвет дикого камня»: «Дворец снаружи раскрашен: стены песчаною краскою с тонкой прожелтью, а орнаменты – белой известью». В результате весь дворец, несмотря на огромный размер, в желтовато-белой гамме должен был восприниматься очень легким и воздушным.

После этого фасады Зимнего дворца, которые в условиях петербургского климата долго «не жили», неоднократно ремонтировались. В ходе этих ремонтов после подновления штукатурки на стенах дворца его в обязательном порядке красили. При ремонтах старались придерживаться колористической гаммы, определенной Ф.Б. Растрелли.