Игорь Зимин - Зимний дворец. Люди и стены. История императорской резиденции. 1762-1917

В начале 1837 г. вернулись к вопросу об устройстве во дворце водоподъемной машины. 16 февраля 1837 г. обер-гофмаршал граф Кутайсов докладывал министру Императорского двора: «Вследствие приказания Вашей светлости, составлено архитектором Шарлеманем исчисление на устройство из реки Невы водопровода и паровой машины для снабжения водою главного корпуса Зимнего дворца; причем объем резервуара и сила машины определены достаточные для снабжения и ватерклозетов при Главной гауптвахте, равно по Камер-юнгферскому и Фрейлинскому коридорам, если признано было нужным таковые устроить» [466]. Общая сумма затрат определялась в странные 37 831 руб. 80 коп.

Николай I «дал добро», и к декабрю 1837 г. паровая водопроводная машина уже работала, обеспечивая водой «кухни Главной половины и Расходную, Портомойню, Лабораторию, Придворную контору и другие места, в которые вода доставлялась рабочими людьми, нанимаемыми Придворною конторою…». Как следует из рапорта Президента Гоф-интендантской конторы Кутайсова: «Паровая машина в Зимнем дворце, устроенная в 1837 г., накачивая воду из реки Невы, заменила водоносов, кои всегда употреблялись от Придворной конторы, которой по штату 1801 г. определена сумма на работников для должностей» [467].

Для обслуживания машины 11 декабря 1837 г. Придворная контора наняла сроком на один год механика Пинкертона «ценою с материалами и работою за 3900 руб…» [468]. В результате Пинкертона приняли на службу 14 декабря. А уже 17 декабря 1837 г. Зимний дворец загорелся, и, как уже говорилось, Пинкертон совершенно четко работал в экстремальной ситуации: он вовремя наполнил огромный резервуар водой. Вполне возможно, что именно потоки воды, хлынувшие из прогоревшего резервуара, помогли отстоять Императорский Эрмитаж.

С этой паровой машиной связана своя «техническая» интрига. Дело в том, что паровую машину в 1837 г. «устроил» механик Пинкертон «по договору с Конторою с тем, чтобы за прочность оной ответствовал он один год, но по случаю последовавшего в декабре месяце того года пожара в Зимнем дворце прекратилось как действие машины, так и сама ответственность за оную». Как ни странно, но паровая машина, установленная в подвале Зимнего дворца с мощными кирпичными сводами, пережила страшный пожар. Отчасти этому способствовало и то, что прогоревший на чердаке дворца резервуар залил водой помещения в северо-восточном ризалите, где и находилась паровая машина.

В процессе восстановления Зимнего дворца паровую машину отремонтировал уже механик Ишервуд, которому отдали ее «для содержания в действии, с торгов за 1838 руб. 57 коп. сер. в год». При этом Ишервуд сделал ряд доработок, как то: переустановил паровой котел, сделал вместо деревянной пробки медный кран у трубы и ряд других поправок, причем «без особой платы».

Однако вскоре деятельность Ишервуда стала вызвать недовольство. Паровая машина постоянно ломалась, и периодически Зимний дворец оказывался в хорошо знакомой нам ситуации – «воду отключили». Правда, имелся ручной насос, которым помощники Ишервуда закачивали невскую воду в резервуары на чердаке Зимнего дворца. В марте 1841 г. заканчивался «гарантийный срок» паровой машины, и хозяйственному руководству Зимнего дворца надо было решать продлевать контракт с Ишервудом или нет.

Майор от ворот, т. е. фактический комендант, завхоз и главный инженер полковник Л.Р. Баранович решительно выступал за продление контракта с Ишервудом. По его мнению, «без Ишервуда нет никаких средств иметь водоподъемную паровую машину в исправности при весьма частых повреждениях оной и при неудобной ее конструкции. Казенный же машинный мастер и подмастерье не могут быть допущены, ибо эта часть им совершенно неизвестна, а слесарь, командированный из Роты к Ишервуду, обучен им только управлять машиною и исправлять весьма маловажные повреждения…», а мастера-механики из «Мастеровой роты» «только назначены из присланных воспитанников, следовательно, ничего не знают».

У министра Императорского двора князя П.М. Волконского такое монопольное положение Ишервуда вызвало недоумение. Еще большее недоумение вызвало предложение полковника Барановича закупить вторую водоподъемную машину, а старую отремонтировать и сделать запасной.

В результате кн. П.М. Волконский волевым решением вернул во дворец опального механика Пинкертона, несмотря на то что тот заявил о необходимости очередных доработок к машине стоимостью в 500 руб. серебром. Механик обосновывал столь серьезные расходы тем, что «…машина ныне находится в беспорядке и требует немедленного исправления с возобновлением некоторых вещей…». Механик считал необходимым, наряду со всем прочим, установить «новую трубу медную для выпуска воды из котла», «новую крышку к паровому цилиндру» и так далее. Министр Императорского двора в мае 1841 г. поставил перед Пинкертоном главное условие: все исправления должны быть сделаны «во время теперешнего Высочайшего отсутствия, и чтобы машина была в действии к 1-му числу будущего июня» [469].

Если Пинкертон отвечал только за узкий участок – исправную работу паровой водоподъемной машины, то за всю систему водоснабжения в Зимнем дворце отвечал механик Клеворд. С ним 12 июля 1838 г. «Комиссия Высочайше утвержденная для возобновления Императорского Зимнего Дворца» заключила контракт, по которому он обязался следить «за исправным действием устроенных им в том Дворце водопроводов и ватерклозетов… по 1 марта 1841 г. без всякой платы».

Говоря об установке паровых машин и единой системе водопровода, любопытно отметить, как действовала тогда инерция сознания. Ранее для интимных надобностей предназначались различные «шкафики», и нечистоты выносились из дворца специальной командой золотарей. После восстановления Зимнего дворца и установки ватерклозетов хозяйственники продолжали по инерции считать ватерклозеты «баловством». Об этом свидетельствует рапорт майора от ворот, который в 1841 г. писал на имя министра Императорского дворца: «Водопроводы по Дворцу устроены не для ватерклозетов (курсив мой. – И. З.), но главнейшие для снабжения водою всех должностей и живущих там лиц, что до устройства сего выполнялось также рабочими, поставленными от Придворной конторы» [470].

Видимо, такие коллизии были вызваны тем, что размеры устроенного главного резервуара оказались малы для огромного дворца, населенного тысячами людей. Поэтому вода быстро кончалась, да и напор оставлял желать лучшего. Поэтому уже в 1841 г. приняли решение в три раза увеличить емкость главного резервуара с 1000 ведер воды до 3000 ведер. Предполагалось, что это решит проблему «недостатка воды в ватерклозетах и рукомойниках в отдаленных от резервуара частях дворца» [471].