Вадим Нестеров - Люди, принесшие холод . Книга первая: Лес и Степь

И тут русским повезло. О том, что вокруг казарм набиты надолбы, [61] Надолбы — русские фортификационные постройки в XIII–XVIII вв. Представляли собой ряд вкопанных в землю деревянных кольев, иногда соединенных между собой, наклоненных в сторону противника. джунгары, конечно, знали — «купцы» постарались. Но вот о том, что караулку на ночь русские окружали рогатками [62] Рогатка — переносное легкое оборонительное заграждение, состоящее из закрепленных на продольном брусе перекрещенных заостренных кольев. — не подозревали, ведь ночевать в крепости никому из них не довелось. В темноте рогаток не было видно, и многие из нападавших побились о них, поранив своих лошадей. Воспользовавшись возникшей суматохой, Бухгольц и вызвавшие его караульные перебежали к казармам.

И вот уже привычный зычный голос командира отдает команду «Строиться!». Что случилось — никто и не подозревал, ясно было только одно — противник уже ворвался в крепость. Чтобы это понять, не требовался недюжинный ум — как писала Черепановская летопись, нападение «весма было жестокое, иные стреляли из винтовок, иные пущали из луков стрелы». Если противник в крепости — значит, надо его выбивать. Значит, надо строиться в каре.

Строй… Новобранцы в армии, жалующиеся на тупую бессмысленность строевых занятий, часто даже и не подозревают, что совершают своеобразный оммаж безвестному военному гению, когда-то придумавшему строй. Рассыпавшаяся, атомизированная толпа, пусть и воинственно настроенных людей, в бою не стоит ничего. Правильный строй, будь то фаланга, когорта или каре, режет любую толпу, как нож масло. А взять, ухватить, рассыпать это ощетинившееся гребенкой штыков многоногое чудовище практически невозможно. Главное — успеть построиться.

Русские успели встать в строй.

И практически всю ночь шла тяжелая, на излом и на износ, солдатская работа — оставляя за собой свои и чужие трупы, выдавливать, вытеснять противника из крепости. Главное — не упасть. Главное — не зевать. Главное — держать строй. Сдохни, но строй держи. Что там было, и что там еще будет в твоей судьбе: рассветы-закаты, жратва-выпивка, семья-дети… Плевать. Сейчас у тебя есть главная и единственная задача в этой жизни — держать строй. Ты на свет родился для этого. Слева — длинный Василий, справа — этот, рябой, имени не знаю, из Костромы, кажись. Левой, левой. Пока ты держишь строй — у тебя есть шанс остаться живым. Выбор немудрен: или ты держишь строй, или ты помер. Давай, братцы. Давай. Сдюжим.

Этот страшный ночной бой был самым тяжелым — джунгарам очень не хотелось расставаться с мечтой кончить все разом. «И так во всю ночь происходил непрерывный бой».

Наконец, степняки не выдержали. Побежали, схлынули. Обе стороны ждали утра. Рассвета. Самые лихие ойратские парни подъезжали к самым надолбам и кричали по-русски: «Ставай, русак, пора пива пить!». Но это отчаянные головы. А вожди занимались серьезным делом — допрашивали пленных.

Цэрэн-Дондобу нужно было знать, где порох, и сантиментам места не было. С ними вообще туго, когда решается, кому придется умирать — своим или врагам. В таких вопросах все средства хороши. Джунгарский вождь приказал выбрать из пленных самого старого. Им оказался солдат Тобольского полка Петр Михайлович Першин, и джунгары «со истязанием ево роспрашивали». Сперва Першина секли плетьми — а это вовсе не смешное киношное «тебя отлупят плетками», это брызжущая кровь, а то и отлетающие кусочки кожи и мяса. Плети солдат выдержал. Но когда его подвесили на дереве, а под ногами развели костер, старик, обезумевший от запаха горелого мяса, сломался, и закричал, что порох хранится в хлебных амбарах возле крепости. Узнав потребное, джунгары бросили Першина умирать, а сами скрылись в этой непроглядной, и, кажется, бесконечной ночи. А Петр Михайлович вскоре «в которой муке и умер».

Утром, естественно, главные силы джунгаров штурмовали хлебные амбары. После яростного боя, все-таки смяв русское охранение (основную массу русских войск, конечно, пришлось оставить на удержании крепости), торжествующие кочевники ворвались внутрь, но ничего, кроме мешков с мукой, там не нашли.

Как вы, наверное, поняли, Петр Першин обманул джунгар, отправив их в ложное место. Своей смертью выкупил жизнь своих товарищей, нарочно вытерпев перед этим нечеловеческие муки, чтобы его словам поверили. Вряд ли он когда читал в Библии «несть лучшей доли, чем положить жизнь свою за други своя» — скорее всего он, как и абсолютное большинство русских мужиков, был неграмотен. Но жил он и умер именно по этому закону. И тем, мне кажется, заслужил, чтобы мы не забыли его имя, случайно сохраненное историей: Першин, Петр Михайлович, из тобольских жителей.

На самом деле порох хранился на одном из судов-дощатников, и едва тьма начала рассеиваться, Иван Бухгольц, не хуже Цэрэн-Дондоба понимавший значение этого порошка из трех составных частей, уже отправил к судну роту солдат.

Впрочем, со временем хлеб для русских мог стать едва ли не важнее пороха, а хлебные амбары оказались в руках ойратов. Поэтому главной битвой первого дня стало сражение за съестные припасы. Джунгар тоже не надо было учить воевать — они прорубили в стенах отверстия, и, обложив эти амбразуры снаружи мешками с мукой, обстреливали из импровизированных бойниц крепость и артиллерийский двор. Несколько раз — несколько раз! — ходили русские на приступ, но лишь оставляли на подступах все новые и новые тела. Выкурить джунгар удалось лишь под вечер, когда несколько смельчаков все-таки пробились в мертвую зону — к стенам под амбразуры — и закинули в амбар две бомбы.

Бомбы вообще сыграли важную роль в этих боях, в силу того, что раньше джунгары не сталкивались с этим оружием. Вот что пишет автор «Черепановской летописи», извозчик по профессии и историк по призванию, Илья Черепанов:

«Также из крепости метали и бомбы, которое калмыком было нечто новое: они сперва как увидят ее падшую наземь, и когда она еще вертится тогда калмыки тыкали ее копьями, но как увидели, что как ее разорвет и тем их убивает, то они вздумали ее затушать таким способом: возмут войлоков, сколко где прилучится и как оная бомба где падет к ним на землю, тогда они войлоками на нее намечают и нападут наверх человек десять и двадцать и так ее задавить тщались и таковым способом побито было немало. Тогда они рассмотрели свою в погибели ошибку, то после, как уже увидят бомбу, еще когда к ним брошенная летит, то уже как возможно со скоростию отбегают далее, где спасти живот свой могут [63] Цит по: Кушнерик P.A. Из истории осады джунгарами Ямышевской крепости в 1715–1716 гг. // Сибирь, Центральная Азия и Дальний Восток: взаимодействие народов и культур. Сборник научных статей. Барнаул: Азбука, 2005. С. 207. ».