Иван Беловолов - Истра 1941

— А это ведь наши гости!

Оказывается, население знало о нашей встрече. Подходят, здороваются, расспрашивают, показывают дорогу. Не успели отойти — догоняет машина. «Садитесь!» Сели. Смотрим — всюду флаги. Поселок принял праздничный вид. И начала гвардия собираться. Все пожилые, у многих седина. Смотрим друг на друга, что-то знакомое, да не то. А когда разговорились, начали узнавать. Что тут было! Да разве все это опишешь! Здороваемся, обнимаемся, целуемся. Что греха таить — у многих мокрые глаза.

Собралось нас более 100 человек. Подали автобусы и повезли за Истру, в живописные места, где расположен дом отдыха имени Чехова. Да разве до отдыха, когда многие почти 30 лет не виделись. Собирались то там, то в другом месте. И все воспоминания, воспоминания…

Утром повезли показать нам город Истру. До войны это был деревянный городок, только кое-где были каменные и — редко — двухэтажные дома. В городе был и домик А.П. Чехова. Когда немцы отступали, город сожгли, взорвали каменные дома. Сгорел и дом А.П. Чехова. На весь город остался невредимым один дом.

А сейчас? Разве узнаешь! Заново построен и строится современный город с 4-5-этажными домами. Села, деревни преобразились. Вместо них новые поселки дачного типа. Кругом сады, сады, сады.

Произошла встреча в горкоме КПСС с руководителями района.

Посетили мы и бывший Ново-Иерусалимский монастырь-музей — один из самых замечательных памятников русского зодчества, выдающееся произведение лучших архитекторов XVII–XVIII веков. Наше командование не решилось превратить монастырь в крепость, а немецко-фашистские бандиты взорвали и причинили огромные разрушения памятникам русского зодчества. В статье «Архитектурные сокровища Ново-Иерусалима», опубликованной в 1948 году в книге «Памятники искусства, разрушенные немецко-фашистскими захватчиками в СССР», И. Грабарь и С. Торопов с болью и гневом писали о варварском взрыве Нового Иерусалима, который был «подлинным чудом национального русского искусства, одной из самых пленительных архитектурных сказок, созданных когда-либо человечеством».

Над восстановлением ансамбля трудятся сейчас советские архитекторы-реставраторы. Многое уже восстановлено. В восстановленной части монастыря снова разместился Московский областной краеведческий музей, основанный еще в 1920 году, и создан музей боевой славы.

К вечеру поехали в поселок Снигири, где в клубе вместе с общественностью поселка состоялось торжественное заседание, посвященное 30-летию победы под Москвой. Много хорошего было сказано нам, защитникам Москвы.

5 декабря нас повезли на рубеж, где был остановлен враг, где мы давали клятву: «Ни шагу назад, позади Москва». И мы выстояли. Местность стала неузнаваемой, только некоторые деревья, главным образом сосны, искалеченные во время боев, напоминали о них. На возвышенности стоит танк с девятью звездочками на стволе. Народу собралось много тысяч. Играет духовой оркестр. Нас повели на возвышенность, к танку. Собравшиеся приветствовали нас громким «ура!».

На встречу приехал генерал А.П. Белобородов. Подошел к нам. Мы, радостные, — к нему. С каждым поздоровался. Некоторых узнал. На одного посмотрел и говорит:

— Да ведь это тот, кто мне первого пленного немца привел!

11 часов. По радио передают: «Слушайте, слушайте! Важное правительственное сообщение!» Слышится голос Левитана. «От Советского Информбюро…». И мы узнаем памятную сводку, которая была передана по радио 5 декабря 1941 года. Сообщение о том, что наши войска, измотав силы противника, перешли в наступление.

Звучит суровая песня войны: «Вставай, страна огромная». Все слушают. Некоторые смахивают непрошеные слезы.

Начался митинг. Секретарь Истринского горкома КПСС рассказал, как район за ЗО лет встал из руин и какие имеет сейчас показатели, как выполняются планы первого года девятой пятилетки. Обращаясь к нам, ветеранам, он сказал:

— Спасибо вам, дорогие товарищи, что вы ЗО лет назад на этом месте остановили и разгромили врага.

Выступает бывший командир нашей дивизии А.П. Белобородов.

— 30 лет назад, — говорит он, — в исторической битве под Москвой советский народ одержал крупную победу. Разгром немцев на полях Подмосковья развеял миф о непобедимости фашистской армии. Это была самая крупная битва за всю историю войн. 2 миллиона человек участвовало в битве под Москвой. У немцев было преимущество

в людской силе, пушках, танках, самолетах, но мы выстояли и разгромили врага. Воевали так, как учил великий полководец Суворов: били врага не числом, а уменьем.

Было много выступлений, много было сказано в наш адрес слов благодарности. После митинга подошли к братской могиле. Венки, венки, венки… Минутой молчания почтили память погибших товарищей. Нас обступили, все расспрашивают, некоторые хотят узнать о своих близких. Недалеко стоит школа, в которой разместился музей боевой славы.

Затем мы были приглашены на банкет. И тут гвардия не отступила и выполнила «поставленную задачу».

На следующий день пошли и поехали по местам, где воевали, нашел и я то место, где получил боевое крещение. Постоял, посмотрел, вспомнил. Сейчас и то не по себе, а что было тогда…

Собрали нас еще раз. Поговорили, поблагодарили нас, а мы их — организаторов этой незабываемой встречи. К вечеру отвезли на вокзал и тепло распрощались.

Не хотелось расставаться, хотелось еще побыть, да разве мы одни… Не одна наша дивизия защищала Москву. На такую же встречу собрались ветераны 8-й Панфиловской дивизии в г. Волоколамске и, надо полагать, проводили торжество на том же рубеже, где 28 панфиловцев вступили в неравный бой с 50 вражескими танками и вышли победителями и где политрук Василий Клочков-Диев сказал: «Велика Россия, а отступать некуда: позади Москва…»

В начале зимы 1941 года фашистские газеты кричали, захлебываясь от восторга: «Наши разведчики видят в бинокли окраины Москвы!..» Да, немцы взяли Волоколамск, взяли Истру и продвигались по Волоколамскому шоссе дальше к Москве.

Они дошли до дачного поселка Снигири, дальше их не пустили. На пути врага стояла 9-я гвардейская стрелковая дивизия. Фашистов погнали на запад, а в тихих Снигирях остались неровные линии окопов, воронки да братские могилы.

Много на земле подмосковной этих могил, зачастую безымянных; таблички на обелисках гласят: «50 человек», «100», «250»… Летом 1966 года несколько групп комсомольцев ряда проектных организаций Москвы отправились в большой звездный поход, чтобы осмотреть разбросанные в полях и лесах Подмосковья братские могилы, а затем подготовить проекты реставрации старых и сооружения новых памятников и планировки прилегающих участков.