Сеймур Беккер - Миф о русском дворянстве: Дворянство и привилегии последнего периода императорской России

Создание новых кредитных учреждений, особенно Дворянского земельного банка с его низкими процентными ставками и предоставлением кредитов на 67 лет, сделало использование ссуд делом чрезвычайно привлекательным. В первые десять лет своей деятельности Дворянский земельный банк главным образом помогал помещикам расплатиться по закладным, набранным в предыдущие четверть века в частных банках по более высоким процентам; на начало 1893 г. 65% стоимости еще не оплаченного остатка ссуд, выданных Дворянским земельным банком, было использовано именно для этого {124} . Сумма кредитов, выданных Обществом взаимного поземельного кредита (реорганизованного в 1890 г. в Особый отдел Дворянского земельного банка), снизилась с высшей точки в 143,9 млн. руб. в середине 1888 г. до всего лишь 45,8 млн. рублей на конец 1905 г. {125} , главным образом, в результате операций по рефинансированию долга через посредство Дворянского земельного банка. Во втором и третьем десятилетиях своей деятельности банк все в большей степени использовал капитал для рефинансирования ипотечной задолженности своих должников и для предоставления им дополнительных средств под залог их продолжавшей дорожать земли (см. табл. 15 и 16). Неопределенность ситуации, характерная для первой половины периода 1906— 1909 гг., объясняет временное сокращение заимствований у Дворянского земельного банка, тогда как всплеск в тот же период операций по скупке дворянских земель крестьянами и другими, несомненно, был источником денег, сделавших возможным массовое погашение кредитов банка [37].

Примечание. Практически все кредиты Дворянского земельного банка (98,4% по стоимости на 1 января 1914 г.) были предоставлены под залог земель, расположенных в 47 губерниях Европейской России (исключая прибалтийские); остальные ссуды были выданы под залог земель, расположенных на Северном Кавказе и в Закавказье (Ежегодник России 1914 г. С. 52-53).

1886-1890 …… 95,6 — 2,8 — 1,6

1891-1895 …… 58,0 — 12,5 — 29,5

1896-1900 …… 50,8 — 15,4 — 33,9

1901-1905 …… 29,8 — 22,7 — 47,6

1906-1909 …… 17,7 — 27,8 — 54,5

1910-1913 …… 26,6 — 30,7 — 42,7

1886-1913 …… 46,5 — 18,9 — 34,6

Нет причин сомневаться в основательности представлений современников, что лишь небольшая часть денег, получаемых дворянами под залог имений, вкладывалась в совершенствование хозяйства {128} , поскольку в таком расходовании средств не было, как правило, экономического смысла. Возможно, справедливо и распространенное в то время утверждение {129} , что часть заимствованных денег расходовалась либо на покрытие повседневных расходов, либо на внезапные нужды, как, скажем, приданое для дочери, болезнь и т.п. Такое поведение было результатом не столько расточительности и экстравагантности, сколько несоответствия скромных доходов подавляющего большинства помещиков тому минимуму расходов на поддержание достойного уровня жизни, который был обязательным даже для беднейших из дворян-землевладельцев. Этот стиль жизни включал, по меньшей мере, законченное среднее образование для дворянских сыновей {130} . Поскольку земля дорожала, у дворянства расширились возможности брать кредиты под залог имений, чтобы покрыть недостаток личных средств. При наличии неслабеющего спроса на покупку и аренду земли такое поведение сочли бы неразумным, только если бы речь шла о крайней неумеренности. Однако заимствованные деньги не всегда расходовались на экономически непродуктивные цели. Меньшинство помещиков, ведших собственное хозяйство, нанимали работников и эксплуатировали свои орудия труда и свой скот, использовали кредиты для умножения капитала. Гораздо больше было таких, кто, независимо от способов управления имением обнаружил, что очень выгодно брать ссуды под залог земли и класть их на приносящие более солидный процент срочные банковские счета или вкладывать деньги в более доходные акции и облигации {131} .

Примерно таким образом были использованы более 3,5 млрд. рублей, полученных дворянством от продажи земли или экспроприации ее в пользу крестьянства в период между 1863 и 1914 гг. Восьмая часть этой суммы (441 млн. рублей) была истрачена на выкуп закладных в Дворянском земельном банке, и, как легко предположить, несколько меньшая сумма ушла на погашение других долгов. Не приходится сомневаться, что немалые деньги были истрачены на житейские нужды — разумные и не очень. Но значительная часть этих средств была инвестирована, так что (вопреки традиционному представлению о финансовой «наивности» дворянства) не приходится предполагать, что весь капитал или даже значительная его часть была использована «неразумно» {132} .

Небольшое число дворян использовали доход от продажи имений на покупку торговых или промышленных предприятий. Уже в 1882 г. в Москве примерно 500 потомственных дворян были владельцами промышленных предприятий и еще 234 владели торговыми заведениями. Примерно 70—85% такого рода предприятий относились к категориям средних или малых, а некоторые представляли собой «семейные предприятия» {133} . Но гораздо чаще дворяне вкладывали деньги в государственные облигации или в ценные бумаги железных дорог, банков и других частных предприятий. Такое использование капитала являлось либо альтернативой, либо дополнением к вложениям в земельную собственность. Уже в 1882 г. было зафиксировано, что именно дивиденды или проценты по такого рода инвестициям составляли большую часть дохода многих московских дворян. Ряд заметных исторических фигур являются здесь примером: граф Н.В. фон Адлерберг, бывший генерал-губернатор Финляндии, оставил своим наследникам после смерти в 1892 г. государственных облигаций на 626 тыс. рублей, но ни одной десятины земли; умерший в 1897 г. министр народного просвещения граф И.Д. Делянов оставил по завещанию ценных бумаг на 217 тыс. рублей, но опять-таки никакой земли; в 1898 г. наследникам В.В. Апраксина, бывшего Орловского губернского предводителя дворянства, досталось имение, оцененное в 252 тыс. рублей, и ценных бумаг (главным образом железнодорожных облигаций) на более чем 3,3 млн. рублей {134} .

Современные наблюдатели отметили этот процесс перемещения дворянских капиталов из сельского хозяйства в торговлю и промышленность. Ревнителей традиционного стиля жизни и прежней общественной роли дворянства подобные изменения наполняли ужасом {135} . Но развитие в этом направлении продолжалось и было даже ускорено революцией 1905 г., которая убедила некоторых дворян, что земля — это еще менее прибыльная и более рискованная собственность, чем казалось до этого. В 1894 г. граф А.Д. Шереметьев владел 29 поместьями общей площадью 226 100 десятин и оцениваемых примерно в 10 млн. рублей. Кроме этого, он владел ценными бумагами на 7,6 млн. рублей. К 1913 г. общий годовой доход графа в 1550 тыс. рублей на 62% составлялся из процентов и дивидендов от вложений в торговые и промышленные предприятия и только на 32% — из поступлений от ведения сельского и лесного хозяйства; еще 6% приносила эксплуатация городской недвижимости. Его брат Сергей на 1 марта 1917 г. владел состоянием, оцениваемым в 37,9 млн. рублей, из которых 19% было вложено в акции и облигации, 28% — в городскую недвижимость и 51% — в земли сельскохозяйственного назначения, хозяйственные постройки и скот. В 1901 г. Юсуповы владели ценными бумагами только на 41 тыс. рублей, но после 1905 г. они распродали и заложили в банках значительную часть своих имений и довели к 1915 г. свой портфель ценных бумаг до 5,1 млн. рублей. АЛ. Орлов-Давыдов, владевший поместьями в не менее чем восьми губерниях, в 1911 г. получал также 117 тыс. рублей ежегодного дохода от вложений в русские и иностранные ценные бумаги. Такого рода вложения практиковались не только аристократией: из проживавших в Петербурге 137 825 дворян в 1910 г. 49% жили на доход от ценных бумаг {136} .