Сеймур Беккер - Миф о русском дворянстве: Дворянство и привилегии последнего периода императорской России

Остальные этнические группы дворян Европейской России имели чисто региональное значение. 97% всех белорусских дворян проживали в пяти губерниях, где они составляли большинство в 52—58% среди дворян Минской и Могилевской губерний и меньшинство в 17—33% в Виленской, Витебской и Гродненской губерниях. 98% литовских дворян проживали в Ковенской и Виленской губерниях, где они составляли 37% и 4% соответственно от всех дворян губернии. 92% украинских дворян проживали в восьми губерниях — в Волынской, Подольской, Киевской, Черниговской, Полтавской, Харьковской, Екатеринославской и Херсонской губерниях. Они составляли большинство (68%) среди дворян Полтавской губернии и меньшинство (13—41%) в семи других губерниях. Другие национальности составляли значительное меньшинство (а в одном случае даже большинство) среди дворян следующих провинций: эстонцы в Эстляндской губернии (4%); румыны в Бессарабской (22%); крымские татары в Таврической (13%) и в Минской (5%); волжские татары в Уфимской (55%), а также в Пензенской, Оренбургской, Саратовской и Самарской губерниях (4—18%); башкиры в Оренбургской (9%) и Уфимской (5%) губерниях.

Разные этнические группы дворянства сильно различались по уровню урбанизации. Наиболее урбанизированными в 1897 г. были немцы, проживавшие за пределами прибалтийских губерний (79,0%), поляки, проживавшие вне девяти западных и Курляндской губерний (76,4%), великороссы (71,8%) и немцы в балтийских губерниях (66,0%). Дворяне всех этих этнических групп составляли 54% дворян Европейской России. Все другие этнические группы находились на гораздо более низком уровне урбанизации, чем дворяне: крымские татары (35,1%), поляки в западных и в Курляндской губерниях (23,6%), украинцы (18,4%), эстонцы (18,2%), румыны (9,6%), волжские татары (7,5%), белорусы (4,8%), литовцы (3,3%) и башкиры (1,6%).

Личные дворяне и чиновники были намного более урбанизированы, чем потомственные дворяне, и отличались большей этнической однородностью. Об уровне урбанизации см. гл. 2, примеч. 1; об этническом составе см. табл. Б-1.

Великороссы, белорусы и украинцы …… 64,1 — 88,0 — 80,0

Поляки …… 26,2 — 6,1 — 1,2

Литовцы …… 4,5 — 0,6 — 1,4

Немцы …… 2,5 — 3,1 — 1,4

Другие …… 2,7 — 2,2 — 16,0

По официальной оценке, в 1861 г. число дворян-землевладельцев в сорока четырех губерниях Европейской России составляло 123 622, а если прибавить примерное число землевладельцев в Бессарабской губернии, в Области войска Донского и в трех прибалтийских губерниях, то получим 129 тыс. [147]Поскольку землевладельцев учитывали в каждой губернии, в которой у них была земля, это число нужно сократить примерно на 2—3 тыс., чтобы учесть помещиков, владевших землей в разных губерниях. Проведенная в 1877 г. в Европейской России первая земельная перепись (куда не вошли только один уезд Бессарабский и Область войска Донского) насчитала 114 716 землевладельцев, имевших потомственное и личное дворянство, причем каждый учитывался в каждом уезде, где у него была земля {495} . Если включить сюда оценки по областям, не охваченным переписью, оценка будет близка к 118 тыс., включая 4—5 тыс. владельцев имений в разных уездах и равное число личных дворян. Обследование, проведенное правительством в 1895 г. по сорока четырем губерниям, выявило 114 781 имение, владельцами которых были только потомственные дворяне {496} ; если приплюсовать данные по Бессарабской губернии, Области войска Донского, трем прибалтийским и Архангельской губерниям, суммарное число имений составит, видимо, 120—121 тыс., а землевладельцев — 113—115 тыс. Земельная перепись 1905 г., самая полная из всех проведенных при старом режиме, выявила в пятидесяти губерниях 107 247 имений {497} , принадлежавших потомственным и личным дворянам, в том числе 4—5 тыс. в собственности личных дворян и 6—7 тыс. имений, собственники которых владели более чем одним имением. К 1912 г. число имений, принадлежавших потомственным и личным дворянам в сорока семи губерниях (исключая Архангельскую, Вятскую и Эстляндскую), выросло до 115 035, вероятно, это произошло оттого, что, когда паника 1906—1907 гг. миновала, землю чаще, чем раньше, стали продавать не целыми имениями, а отдельными участками, и, помимо этого, продолжалось дробление имений между наследниками [148]. Если приплюсовать данные по трем губерниям, не охваченным опросом,' получим приблизительно 116 тыс. имений, в том числе 4—5 тыс. в собственности личных дворян и 6—7 тыс. в собственности тех, кто владел более чем одним имением в разных уездах.

В значительном меньшинстве дворянских семей было по два и более землевладельца, и чаще всего помещиками являлись муж и жена. Если ввести поправки, предложенные выше, и предположить, что в 10 процентах помещичьих семей было двое землевладельцев, получим приблизительное число помещичьих семей (см. табл. В-1). Используя данные из Приложения Б о численности дворян, коэффициенты естественного роста населения и оценки среднего числа представителей низших сословий, возводившихся ежегодно в дворянское достоинство, получим примерное число потомственных дворян за соответствующие годы (см. табл. В-2). Предполагая, что средняя численность дворянской семьи составляла 4,5 человека {498} , можно на основе таблиц В-1 и В-2 высчитать приблизительный процент дворян из семей, владевших земельной собственностью (см. табл. В-3).

1861 …… 114500-115500

1877 …… 98000-100000

1895 …… 103000-104500

1905 …… 86500-88000

1912 …… 94500-96500

1861 …… 640000-657000

1877 …… 609000-643000

1895 …… 855000-860000

1905 …… 1025000-1030000

1912 [149]…… 1169000-1174000

1861 [150]…… 78-81

1877 …… 69-74

1895 …… 54-55

1905 …… 38-39

1912 …… 36-37

Мэннинг (Manning. Crisis. P. 146) приводит те же, что и в таблице 3, данные о площади дворянских земель на конец 1905 г. и об уменьшении ее в 1906—1909 гг., но в другом месте (р. 373) она дает совершенно иные (и несочетающиеся) данные, заимствованные из ряда менее надежных источников. В табл. Г-1 сопоставлены данные мои и Мэннинг.