Анатолий Новосельцев - Образование древнерусского государства и первый его правитель

Сложнее обстоит дело с походом (или походами?) на восток. О них повествуют только восточные авторы. Один из них, прикаспийский историк XIII в. Ибн Исфендийар, рассказывая о походе русов, датируемом им 909 г., замечает, что до этого русы появлялись на Каспии прежде, а именно, в правление местного прикаспийского князька Хасана ибн Зайда (864 — 884) [85] 85. ИБН ИСФЕНДИЙАР. История Табаристана. Тегеран. 1941, с. 266 (на перс. яз.). . Однако современник большого похода, вероятно, тождественного описанному Ибн Исфендийаром, ал-Масуди [86] 86. МИНОРСКИЙ В. Ф. Ук. соч., с. 198, 201. , собиравший свои сведения в Прикаспии, отмечал, что до этого русы в данном районе не появлялись. Исключать какой-то локальный набег в 60 — 80-х годах IX в. русов на Абесгун полностью, конечно, нельзя, но если он имел место, то происходил еще до Олега.

Уже давно высказана точка зрения, что договоры Олега (а затем Игоря) с Византией преследовали не только коммерческие, но и политические цели, с той лишь разницей, что последние выдвигались по инициативе империи. Византия вела упорную борьбу с Арабским халифатом, исход которой в начале X в. не был еще ясен. Враждуя с Багдадом, Константинополь поддерживал тех закавказских правителей, которые пытались освободиться от власти арабов, прежде всего в данное время царя Смбата Армянского. В противовес последнему, Багдад опирался на правителя Азербайджана Абу-л Саджа. И когда император признал царем Армении Смбата Багратуни, Багдад и его вассал предложили царскую корону Армении другому крупному армянскому владетелю, Гагику Артсруни, под властью которого находилась самая восточная область древней Армении Васпуракан (между оз. Ван и современной Нахичеванской АССР). Можно предположить, что поход русов в Закавказье был связан с византийско-русскими отношениями.

Хочется обратить внимание еще на одно обстоятельство: неудачный поход, описанный ал- Масуди, и гибель почти всех русских войск в засаде в устье Волги, а затем выше по этой реке. И здесь невольно приходится обратиться к Кембриджскому документу. Это не историческая хроника, а что-то вроде литературного памфлета, написанного или хазарином или евреем, прежде подданным царя Иосифа. В момент составления данного документа автор его находился в Константинополе, куда попал, вероятно, после разгрома Хазарии войсками Святослава (968 — 969 гг.). Одним словом, это был человек следующего поколения, не современник событий. Исключая начало, в котором повествуется о принятии хазарами иудаизма, в Кембриджском документе речь идет преимущественно о деяниях царя Иосифа с экскурсами во времена его отца и деда.

Рассказывая о победе отца Иосифа над аланами, завершившейся женитьбой Иосифа на аланской принцессе, автор Кембриджского документа совершенно неожиданно переходит ко времени правления Иосифа и упоминает о гонениях на иудеев в Византии во времена Романа Лакапина (919 — 944 гг.) [87] 87. GOLB N., PRITSAK O. Op. cit., pp. 114 — 119. . Об утеснениях евреев этим императором писал и ал-Масуди, его современник [88] 88. МИНОРСКИЙ В. Ф. Ук. соч., с. 193. . Но вот что любопытно. Иосиф был последним хазарским царем (на это указывают сведения Кембриджского документа). Время его правления можно установить лишь приблизительно. Но вряд ли он правил до 20-х или даже 30-х годов X века. Описание войны Аарона с аланами в сопоставлении с рассказом ал-Масуди позволяет предположить, что эта война как раз и была причиной отречения аланского царя от христианства в 932 году.

Следовательно, рассказ Кембриджского документа о русском князе Хлгу, то есть Олеге, не может быть отнесен к правлению Иосифа. Тогда, возможно, он ошибочно связан и с Романом Лакапином? Между тем, вряд ли можно сомневаться в том, что происходили война и поход русского князя на хазарские владения в Крым по подстрекательству Византии. Скорее всего, автор Кембриджского документа знал по устным рассказам предшествующего поколения о такой войне, но его информация не была во всем точной. Согласно Кембриджскому документу, Хлгу потерпел в войне с хазарами поражение, а затем предпринял поход морем в Персию и там погиб [89] 89. GOLB N., PRITSAK O. Op. cit., pp. 118 — 119. .

Могло ли такое случиться с Вещим Олегом? Могло, тем более, что наш летописец точных сведений о смерти Олега не имел. Он знал знаменитое предание о смерти князя от укуса змеи [90] 90. ПСРЛ. Т. 1, с. 38 — 39. . Этот рассказ вошел в ПВЛ, где отмечено, что Олег и похоронен возле Киева на горе Щековице. А Новгородская летопись приводит другие предания [91] 91. Новгородская летопись, с. 109. . Согласно одному из них, Олег ушел в Ладогу и там, очевидно, закончил свои дни, так как и в Ладоге показывали его могилу. Но новгородский летописец знал и иную версию, сходную с киевской, хотя и отличную от нее. По ней, Олег ушел за море (не сказано, какое) и там погиб от укуса змеи. Дата смерти Олега по Новгородской летописи (922 г.) могла бы отнести его кончину и ко времени Романа Лакапина, и в этом случае нам пришлось бы искать поход на восток в 20-х годах X века. С. М. Алиев предположил существование такого похода [92] 92. АЛИЕВ С. М. Ук. соч., с. 316 — 321. , хотя и без учета данных русских летописей. Это весьма сомнительно из-за отсутствия о том сведений в восточных источниках, хорошо информированных о событиях X века.

Итак, даже последние годы Олега, первого правителя Древнерусского государства, овеяны противоречивыми легендами. И все-таки имя его вписано в раннюю нашу историю.

1. КАРАМЗИН Н. М. История государства Российского. Т. 1, кн. 1. М. 1988, с. 74 — 87; СОЛОВЬЕВ С. М. Соч. Кн. 1. М. 1988, с. 131 — 138; КЛЮЧЕВСКИЙ В. О. Соч. Т. 1. М. 1987, с. 163 — 165, 168–170; ЛЮБАВСКИЙ М. К. Лекции по древней русской истории до конца XVI в. М. 1916, с. 83 — 87; ГРЕКОВ Б. Д. Киевская Русь. М. 1949, с. 448 — 451; Очерки истории СССР. IX–XIII вв. М. 1953, с. 80 — 82.

2. Здесь не место подробно рассматривать их работы. Однако совершенно ясно, что взгляды М. С. Грушевского были в значительной мере вызваны к жизни позицией официальной великорусской историографии, которая фактически игнорировала существование украинского народа и его историю.

3. Украинская историография включает не только труды украинских ученых, живших и работавших в пределах старой России, а затем СССР, но и историков, издававшихся в Австро-Венгрии, затем Польше (куда входила часть украинских земель), позже в Канаде, США, Италии, ФРГ и других странах. Разумеется, современную советскую и зарубежную украинскую историографию нельзя в полной мере отождествлять, но столь же неверно и полностью отрывать их друг от друга. Соотношение здесь то же, что между советской русской и русской эмигрантской историографиями. Только теперь и русские, и украинские историки начинают осознавать, что и их зарубежные коллеги имеют с ними, по крайней мере, общие истоки. Впрочем, для русской историографии это в полной мере осознан еще лет 20 назад В. Т. Пашуто. К сожалению, его монография об эмигрантской историографии осталась незавершенной.