Александр Бадак - Всемирная история. Том 2. Бронзовый век

Интересная деталь — даже весьма состоятельные ремесленники иной раз, да и обмолвятся о своем происхождении, о том, что они вышли из «хемуунисут» — «царских людей».

В общих чертах систему организации рабочей силы в Египте периода расцвета Среднего царства можно схематично представить следующим образом: «царские люди» — это практически все трудящиеся население страны. Основной их обязанностью является работа в рамках определенной профессии вне зависимости от принадлежности поместья, к которому они приписаны. Это может быть царское и храмовое хозяйство, поместье сановника, владения частного лица. С течением времени первоначальная однородность отпущенных на маленькие наделы царских землепашцев уже исчезла. Теперь работников — «царских людей» — уверенно различают по основной освоенной специальности. Распределение по ремёслам и профессиям происходит в Египте Среднего царства следующим образом: по достижении полнолетия (по египетским понятиям это возраст 12–14 лет) «хемуунисут» переписывались и отдавались в обучение, возможно, переходя в разряд учеников мастера. Права выбора они были лишены (и это не случайно), отбор проходил на специальных смотрах, где критериями для определения пригодности к определенному виду работ были физическое развитие юноши, сметливость да происхождение и род занятий его родителей. Самых сильных и выносливых отбирали для воинской службы или посвящали в ранг жрецов низшего звена: остальные распределялись по ремеслам или приписывались к сословию землепашцев. После чего определенные в ремесленники отправлялись к своим наставникам, будущие воины — в лагеря новобранцев, а оставленное в земледелии большинство расписывалось по средним и крупным хозяйствам. Будущие землепашцы закреплялись за поместьями пожизненно, и уже на месте владелец решал: либо оставить «царских людей» в центральной усадьбе и выдавать довольствие за выполнение работы с господских складов, либо «посадить» присланных на земельный надел, дабы землепашец с участка обеспечивал себе основную часть своего дохода. Возможности разбогатеть у назначенных в землепашцы «царских людей» были невелики, расслоение в среде «хемуунисут», занятых в сельской местности, не столь бросалось в глаза, как в городе.

Приписанные к ремеслу имели больше шансов достигнуть процветания. Причем в обществе того времени это ощущалось достаточно ясно, ремесло явно являлось более предпочтительным выбором для юноши, более престижным. Введение запрета на переходы из разряда в разряд было вынужденной мерой, призванной предотвратить перетекание «хемуунисут» из сельских поселений в города. В строгом кодексе, регламентирующем порядок распределения работающих египтян по разрядам было сделано только два исключения: «хемуунисут» переводился на более легкую работу только тогда, когда по состоянию здоровья не мог выполнять свои прежние обязанности землепашца, а наиболее крепких ежегодно на смотрах отбирали в армию. В произведениях египетских авторов Среднего царства проблема предопределенности выбора профессии «царскими людьми» нашла неожиданное отражение в попытках проследить судьбу непослушного ученика, склонного к совершению побегов от наставника. Каждый раз в произведениях жизнь сурово обходилась с ослушником, однако, несомненно, побеги юношей были распространенным явлением в Египте. Шанс изменить свою судьбу был прежде всего у тех из них, кто уходил в лагеря новобранцев. Видимо, подобные попытки, если и не поощрялись, то и не наказывались излишне строго. Неслучайно с этого времени писцы — весьма привилегированная каста в Египте — начинают толковать в своих поучениях о сложностях и опасностях профессии военного, надеясь, видимо, отвратить молодых писцов от побегов в лагеря новобранцев. В среде военных возможности выдвинуться во времена XII династии, ведущей почти беспрерывные войны, были, очевидно, на порядок выше. Удачливый воин почти всегда становился военачальником, а вот ремесленник только изредка мог быть назначен на государственный пост «начальника над ремесленниками».

Впрочем, все это мало меняло саму сущность сложившейся ситуации: грань между верхами и низами в Египте прослеживалась достаточно четко. Это наглядно проявляется даже в архитектурной планировке городов, изначально предусматривавшей разделение на кварталы бедноты и районы для богатых людей.

Вообще, в Египте строительство буквально фетишировалось. Культовое, жилищное, хозяйственное — оно даже в деталях призвано было подчеркивать общественное положение владельца и обитателей. Потому неудивительно, что каменотесы ставились в Египте в привилегированное положение. Им дарована была определенная автономность: мастера обработки камня составляли свое особое «войско», со своеобразной структурой управления и подчинения. Впрочем, определенными льготами пользовались в стране и представители некоторых других ремесел (медники, золотых дел мастера, пивовары).

Именно привилегированные ремесленники в конце концов создали понятие «среднего слоя» горожан. В период XII династии «золотая серединка» уже прочно вошла в сознание египтян и достаточно уверенно выделяется источниками. Кроме разбогатевших ремесленников, сюда обычно относили неоднократно упоминаемых в документах Среднего царства нечиновных «жителей города». Обычно в качестве основной характеристики рядом с подобным жителем стоит его профессия, зато сообщается, что имярек является чьим-то родственником. Относительно безбедное, «среднее» существование позволяет вести родственные связи с должностным лицом даже невысокого ранга, с писцами, сановниками, а также крупными торговцами.

В городах, таким образом, расслоение в период Среднего царства зашло достаточно далеко. Однако окончательного разрушения обширной системы организации жизни египтян еще не произошло даже в крупнейших из них. Источники сохранили сведения о существовании общественных центров управления жизнью городов — советов должностных лиц. Причем совет исполнял не чисто номинальные функции присмотра за чистотой и порядком, а вполне реально мог влиять на хозяйственную и имущественную жизнь горожан. Возможно, советы владели даже прилегающими к городам участками земли с расселенными на них рабами. В таком случае городское хозяйство следует признать существенным компонентом общеегипетского хозяйственного механизма.

Верхушку же пирамиды древнеегипетской системы хозяйствования по-прежнему составляли царские владения. Уменьшение их размеров свидетельствует не только об ослаблении власти фараонов (не секрет, что вплоть до последних лет правления Сенусерта III правители XII династии никак не могли обуздать своенравных номархов своих областей), но и о том, что правителям Египта за счет военной добычи удавалось покрывать большую часть своих потребностей и посему надобность в ведении, громоздкого натурального хозяйства сама собой отпадала. Впрочем, едва лишь при Сенусерте III власть фараонов упрочилась, как они тут же начинают увеличивать площадь своих владений, заодно отбирая права номархов или жрецов распоряжаться частью налогов и податей, собираемых с «царских людей». К тому времени в Египте существенно укрепились позиции служивого чиновничества и прослойки военных. Солдаты и их начальники, государственные чиновники за свою службу получали должностные наделы и щедрые награды, а это требовало дополнительных средств. Преемниками Сенусерта III стали практиковаться характерные для Древнего царства продовольственные и вещевые выдачи из царского хозяйства. Получали их чаще всего телохранители фараона, должностные лица, высокие сановники, а также обслуга дворца — ремесленники, слуги повара. «Царь — это пища», — так выразил свое отношение к центральной власти один из крупных чиновников Аменемхета III, человек незнатного рода.