Яровой Евгений - Мистика древних курганов

Показательно также, что погребение жреца находилось строго к югу от центра кургана и южного угла основного захоронения. При этом жрец лежал в скорченном положении на правом боку, лицевой частью в сторону святилища, точнее, жертвенной ямы. Расположение этого социально значимого погребального комплекса весьма показательно с точки зрения космогонических представлений древних народов. Ведь в различных традициях, восходящих к общеарийскому периоду, юг и южная сторона имели особое сакральное значение. Эта сторона всегда считалась жертвенной и ассоциировалась с низом и страной мертвых.

Вертикальная трехчастная модель Вселенной несет практически ту же смысловую нагрузку, что и горизонтальная. Символом Верхнего мира в вертикальной проекции наиболее вероятно считать столбы-маркеры, фиксирующие значимое для скотоводческого населения солнечное направление. Они означали место появления божества Верхнего мира — Солнца, первыми принимали на себя его лучи и отмечали дальнейший путь на небосводе. Сама направленность столбов вверх, к небу, к месту обитания божеств светлого мира создавала представления о возможных путях контакта людей с ними.

Столбы-меты могли означать также мировое или космическое дерево, к разным частям которого были приурочены определенные миры. С Верхним миром и его обитателями, если судить по этнографическим данным, были связаны вершины столбов святилища, выступавшие над поверхностью насыпи и тем самым как бы «приближенные» к небу, а также огонь, разводимый на поверхности вокруг них. Ведь мифы многих народов мира, прежде всего индоевропейских и индоиранских, свидетельствуют об отождествлении огня с солнцем. Основания столбов, вкопанные в глубокие ямы и закрепленные в них камнями, ассоциировались с Нижним миром, а средняя часть, возвышающаяся над землей и связывающая две остальные части, — со Средним миром. По представлениям древних участников обрядов, столбы-ориентиры на святилище, как и мировое дерево, соединяли Небо и Землю, были мостом между мирами, посредниками между верующими и различными божествами.

В качестве связующего звена между Верхним и Нижним мирами можно рассматривать и жертвенную яму, в которой совсем не случайно оказались черепа двух домашних козлов. Дело в том, что в большинстве мифологических традиций и древних культовых представлений в образе козла слиты в одно целое два абсолютно противоположных символа. С одной стороны, это животное приурочено к земному (Среднему) миру, являясь символом плодородия, растительности и порождающей ее земли. У многих древних народов наблюдается связь козла с Верхним миром — с божествами огня, света, солнца и грозы. С другой стороны, это животное выступает как хтоническое существо, связанное с жертвоприношением подземным силам в целях последующего возрождения. Оно должно было не только умиротворить злых духов подземного мира, но и служить умершему пищей, чтобы помочь ему вновь возродиться. Такое сочетание указывает на особую символику козла: светлого — небесного — земного и темного — хтонического. Этот образ демонстрирует слияние противоположных начал: верх — низ, жизнь — смерть.

Закономерно также, что этот курган оказался не только самым ранним, но и самым крупным в группе. Его крайнее западное положение в курганной цепочке, вытянутой по одной линии юго-запад — северо-восток, позволяет считать, что это святилище с конструкцией для визирования солнечных и лунных восходов и заходов было своего рода центром, откуда в дальнейшем и разворачивалось пространство всего курганного поля на протяжении последующих тысячелетий. Представляется, что ориентировка осевых линий преобладающей части энеолитических захоронений в направлении северо-восток — юго-запад и восток — запад объясняется их связью с положением восходящего солнца на горизонте в весеннее (конец апреля) и осеннее (сентябрь) время. Эти периоды года играли важную роль в жизни скотоводческих племен, так как имели непосредственное отношение к сезонному кочеванию: выгону скота на весенние пастбища и отгону стад на зимники осенью.

Важным подтверждением сделанных наблюдений служит и то, что на центральной осевой линии внутреннего пространства кургана оказались три наиболее значимых сооружения: основное погребение, одна из линий из трех столбов и проход во рву. При этом весьма показательно, что направление оси всех отмеченных объектов точно совпадает с ориентацией центральной оси — 74°, с противоположным значением — 254°. По расчетам астрономов, для широты расположения памятника это направление соответствует азимуту восхода солнца 19 апреля, спустя месяц после весеннего равноденствия, а направление 254° — заходу солнца 20 февраля. Расположение основной части столбов в конструкции святилища параллельно центральной осевой линии вряд ли случайно. Наиболее вероятно, это свидетельствует об особой значимости для строителей азимута 74° или даты 19 апреля в IV–III тысячелетиях до нашей эры. Видимо, вскоре после этой весенней даты или сразу же после нее степные скотоводы выгоняли на пастбища отощавший за зиму скот. Таким образом, оказалось, что этот комплекс имел в свое время и важное астрономическое значение, непосредственно связанное с хозяйственной жизнью.

Анализ памятника интересен не только своими яркими данными о мировоззрении местного населения и трехчастной модели мира, где каждый человек может занять свою нишу в соответствии со своим местом на Земле. Он позволил специалистам поднять вопрос об исторических условиях и механизме появления первых святилищ со столбовыми и каменными конструкциями у скотоводческих и охотничьих племен на огромной территории степей и лесостепей Евразии — от Дуная до Западной Сибири включительно. Ведь в период энеолита этот курган находился в контактной зоне земледельческого и скотоводческого населения. Именно в это время на Балканах и в Центральной Европе получают широкое распространение святилища с круговой планировкой и столбовыми конструкциями, имеющими астрономическое назначение. Естественно, что степные скотоводы не могли не воспринять основные идеи архитектуры и функционирования раннеземледельческих культовых центров, столь важных для сплочения нового общества и регулирования хозяйственных, идеологических и социальных основ жизни. Получается, что архитектура первых курганов служила также и практическим целям объединения кочевых коллективов.