Юлиан Семенов - Лицом к лицу

(Гитлер "недоброй эпохой" считал эпоху Горького, Маяковского, Брехта, Пикассо, Шолохова, Эйзенштейна, Чаплина, Прокофьева, Жан-Ришара, Блока, братьев Васильевых, Пастернака, Гарсии Лорки, Мейерхольда, Хемингуэя, Томаса Манна, Вахтангова, Чапека...

А ведь этот список великих можно продолжить.

Страшно: недоучившийся мещанин, истерик и кликуша с м о г сжечь книги, ноты и картины всех тех, о ком я вспомнил выше. С ж е г! И этому аплодировали холодноглазые недоучки с хорошо развитой мускулатурой, в тщательно отутюженных брючках.)

...Девушка вернулась через час - белоглазая, растерзанная. Она как-то странно посмотрела на детей, усмехнулась мне, отвалилась на грязную подушку, и снова руки ее стали конвульсивно сжиматься в такт электромузыке. Малыши, словно щенки, бросились к ней, прижались, словно бы искали защиты, а может, отдавали себя, чтобы защитить сестру.

Позже, часам к десяти, начали приходить парни в майках с портретами ультралеваков.

Те же движения, повторяющие металлостружечный ритм музыки, что и у всех здешних обитателей, то же о т с у т с т в и е во взгляде. Оно продолжается, это отсутствие, долго, невыносимо долго, полчаса, а то и час. Потом, прочувствовав, что ли, посетителей (пожалуй что, именно так "прочувствовав"", ибо и эти, в майках, казалось, не видели никого окрест), типы лезут в карман и кладут перед собою на столик коробки "Мальборо", достают оттуда несколько сигарет, одну откладывают в сторону, сразу заметно самоделка.

И снова - отсутствие во взгляде, о ж и д а н и е.

Словно бабочка на огонек, из темноты бара подсел к моим соседям юноша связка книг заткнута за пояс, видимо, пришел сюда прямо с лекций.

Мой сосед в майке подвинул пареньку сигарету с марихуаной - мизинцем. Паренек передал деньги под столом (ага, вот для чего здесь столики укрыты драными скатертями с бахромой!), взял сигарету, исчез в темноте.

И пошло. Один за другим подлетали юноши и девушки, прямо-таки страшно было смотреть на это. Какие-то новые звуки наполнили темноту бара - вздохи, плач, быстрые возгласы.

Вдруг появился мужчина средних лет, в костюме. Соседи сразу же убрали со стола одну пачку "Мальборо", две других оставили, начали громко, подчеркнуто громко, говорить о лекции "дона Анхела", о том, что он - явный человек Франко, что его надо вздернуть: камуфляж политикой - так называется этот прием у "жучков от наркотиков", за такого рода разговоры сейчас не б е р у т, зато симпатии посетителей на их стороне: в Испании ненавидят франкизм и Франко. Даже те старики, которые боготворят Франко, вынуждены защищать свою позицию, вздыхая: "Да, он, конечно, ошибался, но тем не менее кто может спорить, что он был выдающейся личностью? Победить такого сильного противника, как коммунисты, обыкновенный человек не мог бы". Сейчас еще добавляют: "Победить такого мужественного, талантливого противника, как коммунисты". Мол, глядите, как мы объективны, и вам не грех быть такими же, хотя бы по отношению к мертвому уже Франко.

Мужчина, осмотревшись, подошел к столику тех, кто был в майках:

- Я бы купил немного п е п л а.

У соседей по столу глаз натренированный.

- Сеньор хочет купить пепел? Но ведь пепел в Испании пока еще бесплатен. Если же у вас нет сигареты - пожалуйста, мы угостим вас.

(Коли мужчина - полицейский, то парни тем не менее подставились: цена на сигареты в Испании высока, особенно на ввозные, отчего такая щедрость?)

Мне, однако, кажется, что власть имущие сейчас закрывают глаза на о ч е в и д н о е: в Испании, этом бастионе католичества, наркотики ныне расходятся с угрожающим нарастанием. В 1975 году полиция обнаружила всего двести шестьдесят граммов героина, в 76-м - полтораста, а за первые пять месяцев 1977 года полиция арестовала уже семь килограммов дьявольского товара.

А если бы не великолепная работа служебной собаки-ищейки, натренированной на запах героина, испанским полицейским пришлось бы иметь дело уже с несколькими десятками килограммов. После того как собака обнаружила в римском аэропорту т о в а р, упакованный в чемодан, следовавший из Бангкока в Барселону, было принято решение изъять наркотик; оставили несколько граммов, достаточных для того, чтобы задержать тех, кто возьмет чемодан в Барселоне, улика для суда. В Барселоне агенты полиции заметили двух высоких парней и "махонького", который неотступно следовал за ними. Парни получили чемодан с т о в а р о м. "Махонький" чуть не прилип к ним, не отставал ни на шаг. Их взяли разом. Выяснилось, что "махонький" из Сингапура должен стать шефом двух высоченных голландцев, - они бы узнали его по паролю. Пока что он следил за к у р ь е р а м и: сколь надежны, не волокут ли за собой хвост.

Следствие установило, что сингапурец принадлежал к тайному обществу "Триада". Эта организация глобальна. В римской прессе был назван один из ее филиалов - "Во шинг Во"...

Марихуане, ее вторжению в США пытаются противопоставить медицину: ныне за океаном детские психиатры стали самой растущей частью специалистов потребность в них огромна. Недавно "Национальный союз встревоженных родителей" сообщил, что самый высокий рост числа беременностей отмечен среди белых девочек моложе пятнадцатилетнего возраста. "Институт планирования семьи имени Алена Гутмехера" установил, что в Вашингтоне проституцией начинают заниматься с 12-13 лет. В школах крупных городов повсеместно курят марихуану. В результате вандализма ремонт в классах, утверждает Джордж Джонс в журнале "Ю. С. ньюс энд Уорлд рипорт", обходится налогоплательщикам в 600 миллионов долларов. На учителей ежегодно совершается 70 тысяч нападений.

Директор "Детского центра" госпиталя Меклин, штат Массачусетс, Питер Залцман сказал недавно:

- Депрессия - это заболевание, которое психиатрия еще десять лет назад не распознавала в детях. Сейчас она выявляется в качестве симптомов: самоубийства, сверхактивность, ипохондрия, преступность.

То же - среди студенчества. Джордж Джонс приводит слова одного из докторов: "В отличие от самоубийств среди пожилых людей, которые вызваны разочарованием в жизни и приближением смерти, самоубийства среди молодых вызваны желанием не дать жизни р а з в е р н у т ь с я. Это депрессия в ее крайнем выражении".

3

...В Энну я приехал под вечер. "Смотровая площадка Сицилии", так называют этот город, или "сердце острова", или "столица Эрейских гор". В хорошую погоду отсюда видна Этна, а ведь это - возле Катании, за добрые две сотни верст. Город словно бы взбегает по огромной скале; ощущение такое, будто возносишься с ним вместе.

Если походить по невероятно красивым улицам - они так же красивы, как улицы Неаполя или Катании, - то поначалу и не поймешь разницы, некоего основополагающего отличия этого города. Но ты обязан настроить себя на Энну, п р е д ч у в с т в о в а т ь ее особость: я убежден, что лишь ожидание нового может родить чудо; человек, который уныл, никогда не ощутит о т к р о в е н и я, а ведь не обязательно быть Иоанном, чтобы ощутить это; каждый человек наделен д а р о м, надобно только верить в заданность добра. (А может быть, прав Марк Твен: "Нет зрелища более печального, чем молодой пессимист, - если конечно же не считать старого оптимиста"?)