Сергей Марков - Земной круг

Но Иоанн Совершенный, как известно, придерживался другого мнения. Король португальский был убежден в том, что гораздо дешевле, надежней и выгодней проложить путь к Индии мимо берегов Мавритании, обогнув знойную Африку. Вероятно, тогда же наметилось будущее направление сушей — на Каир, Суэцкий перешеек, Красное море, с выходом к Индийскому океану. При этом учитывалась и необходимость поисков страны «попа Иоанна».

Живя в Лиссабоне, Колумб зарабатывал себе хлеб издательской работой, выпуская земные карты, мореходные пособия, книги о путешествиях [77] . Он также торговал книгами, хорошо знал книги о путешествиях Марко Поло и лже-Мандевиля.

Лиссабонские книгопродавцы, учитывая запросы мореходов и космографов, выписывали из Рима латинского Страбона (1471), ставили на свои полки Павла Орозия, записки баварского солдата Шильтбергера (1477), Птолемея, напечатанного в Риме (1478), труд Альберта Великого римского и падуанского тиснения (1478–1479).

Роскошно изданный Пьер д’Айи (1480) привлекал внимание самого Колумба. В том же 1480 году типографщики Милана и Лиона выпустили книгу о похождениях рыцаря Джона Мандевиля, а через год эти записки бургундского лжеца увидели свет в Аугсбурге. Четверокнижие Птолемея и сразу два Мандевиля — венецианский и страсбургский — вышли в свет в 1484 году.

Вот какие книги продавал Колумб ко времени приезда рыцаря Николая Поппеля в Лиссабон.

Легко представить — а воображение нередко помогает исследователю, если оно не расходится с точными сведениями, накопленными в его кладовой, — такую картину. Рыцарь Поппель, прислонив свое копье к книжному прилавку, перелистывает продолговатый томик, отыскивая в нем описания «Скифии» и гиперборейских стран. Он собирается в Москву.

Христофор Колумб знал один из чертежей мира, о котором мы уже говорили. На карте брата Мауро, полученной в Лиссабоне, благодаря заботам Стефано Тривиджано, уже был показан путь в Индию вокруг Африки. Это окрыляло сторонников восточного пути в Индию в годы, когда еще не был открыт мыс Доброй Надежды.

Колумб знал круглый образ мира фра Мауро с его «Тремя Индиями», «озером Катаем», Пермией, Сибирью и Русью времен Василия Темного. Этой подробности жизни Колумба, познакомившегося с Россией и Китаем по произведению монаха из обители Камальдоли, никто и никогда еще не отмечал.

О возможных русско-татарских источниках, полученных фра Мауро, мы уже сказали в своем месте, проследив эту тонкую шелковую нить, протянутую из Суздаля через «Полонины горы». Теперь владимиро-суздальская шелковинка легла на кровли лиссабонских дворцов. Ветер вечности подхватил ее и опустил, как паутину, в угол скромной книжной лавки, затерявшейся в стороне от мраморного чертога Иоанна Совершенного.

Вернемся к Николаю Поппелю, жадно внимающему вестям о Великой Пермии, принесенным из Усть-Вымского в Москву югро-сибирским посольством 1484 года.

Летописцы уже упоминают Сибирское царство, где кочует тюменский хан Ивак, убивший золотоордынского князя Ахмета. Под Тюменью бродит Муса, внук злочестивого Едигея. Ханы и мурзы тюменские и яицкие зависят от власти Москвы и снаряжают туда свои посольства наравне с вогуличами и юграми.

Рыцарь с длинным копьем разузнал все, что мог, о том, как Русь открыла заиндевевшие на югорском ветру ворота Сибири.

«Николай Поплев» поспешил в Германию к своему покровителю. Нищий Фридрих Третий не оставлял своей мечты о всемирном могуществе Габсбургов, совмещая эти свои заботы с астрологией и занятиями алхимией.

Мастер длинного копья доложил Фридриху об открытии страны вогуличей и югры. Разговор этот состоялся в Нюрнберге. С тех пор Фридрих не переставал расспрашивать Поппеля о Руси.

В самом конце 1488 года император-астролог подписал в Ульме грамоту к великому князю Московскому.

Вскоре рыцарь Поппель вновь появился в Москве. Здесь он получил известия о падении Казани и плене Алегама, ибо виделся с самим героем взятия Казани — Данилой Холмским.

Поппель очень неудачно сватал дочерей великого князя за саксонских принцев и маркграфов Баденского и Бранденбургского, предлагая женихов на выбор.

В Набережных сенях Кремля силезский рыцарь, умоляя о соблюдении тайны, от имени германского императора обещал пожаловать великого князя в короли. Но Поппель получил полный достоинства ответ, что Иван Третий такое «поставление» может принять только от одного бога. Николаю Поппелю ничего не оставалось, как взять свое копье и раскланяться. Он покатил по каким-то важнейшим делам Фридриха в Швецию и Данию, но вскоре снова дал знать о себе в Москве.

В 1488 году московские гонцы были отправлены в Венецию, Рим и Милан для объявления вести о падении Казани и Великой Булгарии.

Семьдесят дней пробыли в пути Дмитрий и Мануил Ралевы (Палеологи), находившиеся на русской службе с 1484 года.

Они держали речь перед Венецианским сенатом и говорили больше всего о всевеликой казанской победе, исчисляя перемолотую русскими татарскую силу в сто десять тысяч всадников.

Прибыв в Рим, московское посольство присутствовало на папской мессе в Ватикане.

Когда же братья Ралевы представлялись Иннокентию Восьмому, он, подозвав одного из них к себе, предложил ему взойти на ступени трона [78] .

Братья-византийцы щедро одарили римлян соболями.

Юлий Помпоний Лэт, которому пошел восьмой десяток, с юношеским пылом стал ниспровергать Плиния и Птолемея, греческих космографов и легковерных поэтов, писавших о Севере и «Скифии».

Он спорил с тенью Валерия Флакка Сетина Бальба, римлянина, жившего в I веке нашей эры, так и не успевшего дописать большую поэму об аргонавтах.

Помпоний не соглашался с Флакком в вопросе о том, где рождается свирепый Борей. Воздух Севера спокоен, говорил Лэт, имея в виду полярную окраину Руси.

Он воевал с учением о пяти поясах земного шара. Учение это гласило, что на Крайнем Севере люди жить не могут. А югры, придвинувшиеся к самому берегу Ледовитого океана? — спрашивал Помпоний Лэт.

Он издевался над философами, утверждавшими, что Каспийское море пресно, как вода в Тибре, а звезды пьют воду Северного океана; изобличал поэтов в том, что они «выдумали небывалых гипербореев», тогда как на Севере жили, по мнению Лэта, пермяки и обитатели Заволочья.

В 1488 году у Помпония Лэта были под рукой живые справочники о юграх и вогуличах — братья Ралевы, нанимавшие в Италии ученых, строителей и рудознатцев для службы на Руси.

В то же самое время посол Василий Карамышев доставил королю венгерскому Матфею Корвину редкостный подарок. Это был большой черный соболь с когтями, выкованными из чистого золота и украшенными двадцатью отборными новгородскими жемчужинами.