Сергей Марков - Земной круг

Сказка о Мельгере жила очень долго. Еще двести лет назад иноземные ученые деятельно, но безуспешно разыскивали журнал плавания Давида Мельгера.

К 1660 году относится посещение Берингова пролива казаками из Анадырского острога.

Курбат Иванов, сменивший Семена Дежнева, получил от «чухочьей девки», жившей у Фомы Семенова Пермяка, весьма ценные сведения: она рассказала, что в «Русской стороне» есть отмель с заморной костью.

Весной Курбат Иванов двинулся на поиски заветной корги на север от устья Анадыря. Он посетил прибрежные становья. На вторую неделю плаванья мореходы «бежали день и ночь» при попутном ветре, но надвинулись «льды великие», и коч потерпел крушение. Десять дней чинил Курбат судно, а потом пошел бичевою по берегу моря, достиг какого-то большого залива, возможно Мечигменской губы, и последовал дальше «бичевою и гребью».

Целое лето продвигались казаки вдоль берега пролива, нередко принимая бой с чукчами. Голодуя и бедствуя, промышленные добрались до корги.

На отмели никакой заморной кости не было.

На обратном пути великая погода с моря била коч Курбата Иванова, но ветер внезапно переменился, и на седьмой день судно благополучно спустилось к устью Анадыря.

Так был завершен поход в сторону Большого Каменного носа.

Около 1660 года, как предполагал В. Ю. Визе, к Большому Каменному носу плавал и Тарас Стадухин со стороны Колымы.

Когда было это путешествие — в точности не известно, но оно замечательно тем, что Тарас Стадухин ставил своей целью обойти Чукотку и повторить путь Дежнева.

Ходил Стадухин «в девяноста человеках», — значит, не менее, чем на трех кочах. Но знаменитый Нос ему не довелось обогнуть, и Стадухин возвратился обратно. Он перешел «через нос на другую сторону», возможно преодолев перешеек между Колючинской губой и заливом Креста.

Там, на «другом море», путники построили кочи — всего вероятнее, из выкидного аляскинского леса — и двинулись к устью Пенжины, для чего им надо было обойти Камчатский полуостров.

У немирных «иноземцев» Тарас Стадухин взял в полон «одну бабу», и она рассказала об острове против пенжинского устья. На острове жили бородатые люди в долгом платье. Русских они звали своими братьями.

Снова сказание о русских поселенцах, затерявшихся в море-океане! Снова весть о загадочной земле, которую можно отождествить с Аляской, причудливо приближенной к Пенжине и занимающей место Камчатки!

Мы видим, насколько живуче это предание о бородатых людях. Оно родилось сразу же, как только москвитинцы вышли к просторам Тихого океана.

Из девяноста спутников Т. Стадухина в живых остались только он да еще восемь человек. Они-то и принесли на Колыму новую весть о бородатых людях на «Большом море» [164] .

На следующий год на Анадырь, за Нос, морем был отправлен казачий десятник Иван Рубец, но его малый восьмисаженный коч потерпел крушение на Лене.

Тем не менее путешествие Рубца доказывает, что мореходы не боялись такого препятствия, как Большой Каменный или Необходимый нос, и знали дорогу через пролив между Азией и Америкой [165] .

Устные рассказы Семена Дежнева об островах «зубатых людей» слушали в Москве в начале 1665 года. Деловые бумаги рассматривали в Сибирском приказе и в Боярской думе.

В те годы в Москве решались вопросы о связях Руси с дальними странами. Патриарх Никон приказал перевести для себя четыре тома «Всемирного атласа» Блеу, где были помещены сведения об Америке.

Русское правительство учло, что ближайший сосед Московии — герцог Курляндский Иаков, имел заморские владения. Ему принадлежали остров Табаго в Вест-Индии, форт Святого Андрея у берегов Гамбии. Иаков собирался купить у Испании остров Тринидад, построил корабельные верфи в Митаве.

Патриарх Никон и Афанасий Ордын-Нащокин, расширяя русское влияние на Балтике, пристально изучая русские дела на Амуре и в Сибири, наряду с этим ратовали за установление связей с Индией.

Когда Ордын-Нащокин уговорил герцога Иакова принять покровительство Руси, возник вопрос о покупке флота в Курляндии. Русские хотели сами ходить в Индию «кораблями для пряных зелий и овощей». Русский посол Иван Желябужский уже вел в Митаве переговоры с герцогом Иаковом.

Когда Дежнев был в Москве, там находился известный Николай Витсен, бургомистр города Амстердама, пользовавшийся гостеприимством и просвещенным покровительством патриарха Никона.

Витсен прилежно собирал сведения о Сибири, Севере и Китае, он раздобыл даже статейный список посольства Федора Байкова в Пекин.

В этом отчете были и данные о торговле пряностями и пушниной в Китае, известие о далай-ламе и другие замечательные новости.

Витсен слушал рассказы о Большом Каменном носе, о «зубатых людях».

Он, конечно, понимал, что речь идет об открытии заветного прохода из Ледовитого моря в Тихий океан. Надо думать, что Витсен, вращаясь в московском обществе, был вхож в дом придворного живописца Станислава Лопуцкого, от которого впоследствии голландец получал ценные чертежи Севера.

Художнику Лопуцкому еще в 1663 году была доверена работа над картами Индии и Сибири.

Даже в тогдашних рукописных пособиях можно было найти картины жизни Севера, и Лопуцкий мог быть причастен к составлению «Потешной книги» с множеством рисунков, выполненных в 1664 году.

Киты, нерпы, моржи, белые медведи, белухи были изображены на ее страницах, добыча китового жира и поиски жемчуга…

Работа над составлением «Потешной книги», пожалуй, не могла обойтись без советов Стадухина или Дежнева, которые почти одновременно побывали в Москве.

Насмотревшись в России на чертежи Севера и Востока и, безусловно, захватив кое-какие из них с собой, Витсен возвратился в Нидерланды… И что же? Летом следующего года из Голландии вышли корабли, взявшие курс на Северо-Восток. У мореходов были грамоты, в которых корабельщикам было поручено отыскать… потомков одного из исчезнувших «колеи Израиля».

Каким образом это «колено» могло попасть на Таймыр или черные скалы Большого Каменного носа, разумеется, не могли знать и сами составители удивительных грамот.

Чем кончился этот странный поход, возможно частично вдохновленный Витсеном, неизвестно.

В 1667 году тобольские ученые, в числе которых был «звездочет и волшебник» Ульян Ремезов, по приказу воеводы Петра Годунова составили «Чертеж всей Сибири». Они располагали множеством данных, отложившихся в бумагах Сибирского воеводства, устными рассказами бывалых людей, уже прослышавших о Тибете и далай-ламе.

Чертеж сопровождался обширным описанием — своего рода научными примечаниями составителей. В нем говорилось, что Индейская земля лежит «за Каменем», упоминался Тибет под именем земли Тангутской. Целая статья была посвящена «Китайской городовой стене».