Юлиан Семенов - Майор Вихрь

- Милый мой, - сказал он, - у разведчика не может быть одной фамилии.

- А какова настоящая фамилия полковника Бородина? - спросил шеф.

Шесть дней назад во время бомбежки погиб полковник Валеев, заместитель Бородина. Все нити, которые могли вести к нему, были оборваны его смертью, тем более что он не курировал ни одну из резидентур, а только осуществлял подготовку, учебу и заброску людей в тыл. Назвать фамилию с потолка было нельзя: где гарантия, что у гестапо нет хотя бы нескольких точных фамилий наших разведчиков из штаба? Считать врага глупым - это значит заранее обрекать себя на проигрыш.

- Фамилия Бородина - Валеев, Алексей Петрович. Полковник, выпускник академии Генштаба.

- Подождите в приемной, - сказал шеф Мухе.

Муха вышел. Шеф подвинул Вихрю сигареты и зажигалку.

"Надо, чтобы эти дни Муха был со мной, - подумал Вихрь, - спаси бог, если он будет торчать у костела. Коля или Аннушка могут пойти к нему на связь..."

- Хорошо бы, если ваша "муха" пошла со мной на рынок и вокзал.

- А кто сказал, что вы пойдете туда?

- Вас интересует связник в вельвете...

- Разумно. Только почему вы думаете, что мы не сможем его взять без вашей помощи?

- Вы бывали на Старом рынке? - спросил Вихрь.

- Бывал.

- Сходите еще раз и посчитайте, сколько вы там встретите людей в черном вельвете, серых брюках и немецких солдатских сапогах раструбом. Надеюсь, вы, засылая своих людей к нам, одеваете их не как попугаев, а так, чтобы они были похожи на тысячи окружающих их. Не так ли?

- Почему вы так откровенны с нами?

- Потому, что я проиграл.

- Проигрывая, ваши люди кричат, бранятся и стараются плюнуть в лицо.

- Этим своим вопросом вы хотите унизить меня? Или просто оттолкнуть?

- Не понял, - сказал шеф и попросил длинного: - Что он имеет в виду, пусть объяснит подробно.

- Все довольно просто, - сказал Вихрь. - Если я буду молчать - меня уберут после пыток. Если я стану говорить - у меня будет шанс погибнуть без пыток. Если же я подтвержу свои показания человеком со связями и явками - я буду выгоден вам и вашей контригре. Вот и все. Муха мне нужен только для того, чтобы он подстраховал меня: вдруг он уже встречался с этим человеком в вельвете, кто знает?

- У Мухи свои задачи, - сказал шеф, - он ждет своих гостей.

"Значит, он караулит наших возле костела, - понял Вихрь. - Все решит случай, и только случай. Какая глупость: говорят, случайностей не бывает. А я сейчас надеюсь только на случайность. Правда, в подоплеке этой моей надежды на случайность лежит знание их психологии, но обернуть на пользу это мое знание их психологии может только случай. Конечно, они пустят меня на рынок - это очень редко, когда наши люди перевербовываются ими, это для них радостное ЧП. И то, что он задумчиво сказал мне про задачи Мухи, явный симптом его внутреннего согласия с моим предложением. Он сейчас начнет играть со мной. А я уже выиграл, теперь только надо разумно держаться".

- Давайте-ка отвлечемся, - сказал шеф, - давайте побеседуем о вашем жизненном пути. Меня интересует все, относящееся к вам, начиная с сорок первого года.

Вихрь похоронил много людей, своих друзей по борьбе. Он знал подполье Днепропетровска и Кривого Рога и помнил имена тех, кто погиб в гестапо. Значит, эти имена шеф мог перепроверить, запросив архивы. Многие товарищи Вихря по фронтовой разведке погибли, но остались их клички и легенды. Вихрь решил обратиться к мертвым друзьям. Друзья, даже мертвые, обязаны спасти живого.

- Как вам будет угодно, - сказал Вихрь. - Я могу рассказать, или лучше записать на бумаге?

- Пишите, - сказал шеф. - Будет неплохой материал для контрпропаганды на красные войска по радио.

- Этим вы погубите меня как вашего возможного агента. И этим же вы погубите моих близких.

- О ваших близких - адреса, имена, места и годы рождения - мы будем говорить позже. Вот вам бумага и перо. Мой коллега проведет вас в тихую комнату, где вам никто не будет мешать. К сожалению, наши стенографистки не знают русского языка, я лишен возможности облегчить ваш труд. До вечера.

"Начальник полиции безопасности и СД

Штамп получателя:

Начальник полиции безопасности и СД округа Краков.

Отдел наружной службы.

Секретный документ государственной важности.

13 экземпляров.

Экземпляр N 4.

28.6.1944 г. высший руководитель СС и полиции на Востоке издал следующий приказ:

"Положение с обеспечением безопасности в генерал-губернаторстве ухудшилось настолько, что отныне следует применять самые решительные средства и принимать наистрожайшие меры против виновников покушений и саботажников не немецкой национальности; с согласия генерал-губернатора приказываю, чтобы во всех случаях, когда совершены покушения или попытки покушения на немцев или если саботажники разрушили жизненно важные сооружения, _должны быть расстреляны не только схваченные виновники, но, кроме того, должны быть казнены также все родственники-мужчины, а родственники по женской линии - женщины и девушки старше 16 лет направлены в концентрационный лагерь_. К родственникам-мужчинам относятся отец, сыновья (старше 16 лет), братья, деверья и шурины, двоюродные братья и дяди виновника. Точно так же следует поступать в отношении женщин.

Таким образом, намечается обеспечить коллективную ответственность всех мужчин и женщин - родственников виновного. Благодаря этому будет наиболее чувствительным образом затронут круг людей, среди которых действовал политический преступник. Такая практика уже принесла прекрасные результаты в конце 1939 г. в новых Восточных областях, в частности в области Варты. Как только этот новый способ борьбы с виновниками покушений и саботажниками станет известен инородцам - _это может произойти путем устной пропаганды_, - женщины из круга родственников, в котором вращаются участники движения Сопротивления или банд, будут, что подтверждается опытом, оказывать предупреждающее влияние".

Я ставлю об этом в известность и предлагаю в надлежащих случаях (не касаясь уже имевших место) возможно быстрее устанавливать местожительство и немедленно арестовывать соответствующих членов семьи.

Крюгер".

ПРОДОЛЖЕНИЕ ОДИССЕИ

- Дней через десять я был в тридцати километрах от Берлина, рассказывал Степан Коле после очередного допроса. - Теперь я шел только с вечера до рассвета, а остальное время спал в кустарниках около озер, чтобы в случае чего уйти от собак. Хотя, правда, товарищи в лагере говорили, что вода от собак не помогает: фашисты пускают псов по обоим берегам и быстро засекают то место, где выходишь из воды. Но все равно я ложился спать в кустарниках рядом с берегом - так я чувствовал себя уверенней.

Он замолчал, словно бы всматриваясь в самого себя.