Юлиан Семенов - Майор Вихрь

- Мы будем с генералом одни?

- О да, - ответил адъютант, - вы будете вдвоем с генералом, полковник.

Потом он ушел. Берг прошелся по комнате. На маленькой тумбочке стоял телефонный аппарат. Берг улыбнулся: "Нельзя же быть столь наивными. Я десятки раз ставил аппаратуру именно в такие телефоны, постыдились бы, право, считать только себя умными, а возможных противников - слепыми котятами".

Нойбут вошел с некоторым опозданием.

- Простите, я был на прямом проводе со ставкой. Мы прекрасно пообедаем. У нас есть час, целый час. Садитесь сюда, здесь не так бьет в глаза солнце. Какая жара, как вам это нравится, а? Такая странная осень... Борщ великолепен, не правда ли? Немного водки?

- Нет. Благодарю вас.

- Сделались трезвенником?

- Вообще-то я никогда не был пьяницей.

- А я выпью. У русских где-то отбили большой склад, мне привезли в подарок ящик водки. Что вы так дурно выглядите? ПрОзит!

- Благодарю.

- Обязательно ешьте борщ с чесноком.

- Спасибо. Но мне теперь как-то неприятно есть чеснок.

- Что так?

- Эта свинья Канарис любил чеснок. И мне теперь чеснок стал отвратителен - из чувства моральной брезгливости.

- Да, это чудовищно. Кто бы мог подумать...

- Я до сих пор не могу прийти в себя.

- Все обошлось, преступники схвачены, они не уйдут от возмездия.

- Это понятно. Мне другое непонятно: как они посмели?

- Расследование ведет лично Кальтенбруннер.

- Тогда я спокоен.

- Ну, что вас привело в мои пенаты? Выкладывайте. Вы же хитрец. Вы всегда держитесь в стороне от начальства. Уж если пришли ко мне - значит, случилось что-то интересное. Что замыслили, что хотите предложить?

- Генерал, я пришел не с этим, хотя кое-что перспективное у меня имелось.

- Ну, ну, пожалуйста, я весь внимание.

- Генерал, я прошу вас ходатайствовать перед командованием о переводе меня в передовые части.

- Что?!

- Позвольте курить?

- Да, пожалуйста...

- После всего случившегося в ставке фюрера, после коварства Канариса я чувствую себя морально ответственным за то, что работал в военной разведке и не разглядел врага.

- Вы с ума сошли! Я три года работал с Вицлебеном и год с Паулюсом. Так неужели мне винить себя в этом!

Берг похолодел от радости: он точно сыграл, он рассчитывал на реакцию Нойбута, но не на такую прекрасную, лучше не придумаешь.

А генерал продолжал:

- Нельзя быть бабой. Меня так же, как и вас, гневит предательство этих людей! Но неужели из-за изменников перечеркивать самого себя? Я только сейчас понял причину наших неудач на фронте: это следствие измены! Теперь, когда мы очистились от внутренней хвори, все переменится к лучшему! Смотрите - всколыхнулся тыл, идут народные демонстрации, громадный приток средств в фонд победы, а сколько мальчуганов, истинных солдат, прямо-таки рвутся в армию! Берг, вы - баба! Я не знал этого за вами. Талантливейший военный разведчик - и вдруг этакое интеллигентское слабоволие!

- Генерал, это кризис наступил у меня сравнительно недавно.

- Почему?

- Потому, что мне дали почувствовать недоверие.

- Не порите ерунды! Кто это мог сделать?! Мне прекрасно известно, как относится к вам командование группы армий!

- Мне выразили недоверие в той организации, которая мне представляется совестью нашего государства. Ч имею в виду гестапо.

- Скажите, пожалуйста, - после некоторой паузы спросил Нойбут, - кто именно из работников гестапо выразил вам недоверие?

- Шеф восточного управления бригадефюрер Крюгер.

- Это же не центральный аппарат.

- Для меня нет разницы - периферия или центр.

- Как на духу: вы не чувствуете своей вины? Какой-нибудь, самой мелкой? Невольной?

- Я готов завтра же предстать перед судом - я чист перед родиной и фюрером. Поэтому я и прошу отправить меня на передовую. Я готов своей кровью искупить главную мою вину - я столько лет работал в аппарате у этого негодяя и не смог его понять.

- Вот что... Я переговорю в двух аспектах: с командованием группы армий - по официальной линии, а неофициально я свяжусь с Кальтенбруннером. Я высоко ценю вас, Берг. Я готов сражаться за вас. В такой же мере решительно, как и прикажу вас расстрелять, если мне сообщат любые, самые незначительные данные, хоть в какой-то мере обличающие вас в контактах с заговорщиками.

- Генерал, вы не можете себе представить всю степень моей благодарности. И тем не менее позвольте мне оставить вам мой письменный рапорт. Он мотивирован. Это - документ. И поверьте, если он записан химическими чернилами, то продиктован кровью.

- Хорошо, хорошо. Важные дела надо утрамбовывать пищей. Вы не оценили искусства моего повара.

- Борщ изумителен.

- Немного водки?

- Теперь да. Я сейчас словно в детстве после исповеди.

- Прозит!

- Прозит!

- И сегодня же, не медля, приступайте к работе. Это не пожелание, это приказ.

- Слушаюсь, генерал. Хотя это сопряжено с некоторыми трудностями: операция, поверьте слову, необыкновенно перспективна. Речь идет о перевербовке русской разведчицы и о моем дезинформационном контакте с представителями Генштаба Красной Армии, Эта операция не может развиваться успешно до тех пор, пока гестапо Кракова - к слову сказать, это наша совместная операция, и я не могу присваивать все лавры армейской разведке, - пока гестапо Кракова не выделит своих людей, необходимых в этой решающей фазе.

- Приступайте к работе незамедлительно! Встряхнитесь! Ну, ну! Вот так!

- Генерал, я очень, очень признателен вам.

- Э, перестаньте, - поморщился Нойбут. - Я ненавижу оказывать благодеяния, но считаю для себя непреложным законом выполнять воинский долг. Я его выполнил. И по-моему, вы запомнили: я буду сражаться за вас до той поры, пока убежден в вашей преданности родине. Если я буду поколеблен в моей вере - я с такой же убежденностью отдам вас в руки правосудия.

Назавтра вечером в кабинет к Бергу пришел Гуго Швальб - из краковского гестапо. Примерно через полчаса после его прихода зазвонил телефон. Берг снял трубку.

- Хайль Гитлер! - услышал он раскатистый, полный дружелюбия голос шефа гестапо Крюгера.

- Хайль Гитлер! - ответил Берг.

- Мой парень уже у вас? - спросил шеф.

- Да.

- Ну и хорошо. Как настроение? Возьмем в оборот русскую?

- Теперь наши усилия удвоились.

- Не осторожничайте, полковник! До чего же вы хитрый и осторожный человечина, Берг! Желаю вам успеха.

- Спасибо.

- Держите меня в курсе.

- Обязательно.

- Швальб - толковый парень.

- Да, мне кажется.

- Если он станет зарываться, напомните ему, что он под вами, а не вы под ним.

- Благодарю за доверие.

- Перестаньте вы чинопочитательствовать! С каких пор мы стали чинушами, Берг? Крепко жму руку!

- Жму руку. Большое спасибо.

- За что?

- Просто так. Спасибо - и все тут.