Михаил Ципоруха - Первопроходцы. Русские имена на карте Евразии

Многие историки географических открытий считают, что Москвитин видел небольшие острова у северного входа в Амурский лиман (теперь остров Чкалова и остров Байдукова), а также часть северо-западного берега Сахалина: «И гиляцкая земля объявилась, и дымы оказались, и они (казаки) без вожей в нее идти не смели». Эти же историки считают, что, очевидно, Москвитину удалось проникнуть и в район устья Амура. В «скаске» Колобова, по их мнению, совершенно недвусмысленно сказано, что казаки «амурское устье… видели через кошку (коса на взморье)».

Правда не все историки согласны с этим, и считают, что Колобов допустил ошибку, так как широкий Амурский лиман не похож на устье обычной реки. Поэтому они предполагают, что Москвитин достиг только устья реки Уды, которая впадает в Охотское море напротив Шантарских островов. А, мол, сведения о коренных жителях Амура Колобову стали известны от местных жителей побережья Охотского моря. В его «скаске» упоминались и сахалинские айны, но ведь известно, что на Сахалине Москвитин и его казаки не высаживались. Но при любой трактовке «скаски» Колобова ясно, что подвиг казаков отряда Москвитина очевиден и вызывает восхищение потомков. Продовольствие у казаков было на исходе, и Москвитин повернул на север. В ноябре он стал на зимовку в устье реки Алдомы, не успев добраться до Ульинского острога. Только весной 1641 года Москвитин с отрядом, перевалив хребет Джугджур, вышел на один из левых притоков Май и к середине июля добрался до Якутска с большим количеством «мягкой рухляди» — соболиных шкурок.

Открытия Москвитина стимулировали интерес якутских воевод к местам на побережье Дамского моря. На основании донесений Москвитина Курбатом Ивановым были составлены первые «чертежи» (то есть карты) Охотского побережья. Хотя эти чертежи, вероятнее всего, не сохранились до наших дней, о них есть упоминание в челобитной Курбата от 1642 года.

Курбат Иванов, как грамотный и обладавший, видимо, достаточным общим кругозором, неоднократно привлекался для составления чертежей различных районов Восточной Сибири. После составления им первого чертежа, о котором упомянуто выше, якутский воевода привлек его к составлению нового, охватывавшего на этот раз более обширную территорию — Лену с ее основными притоками: Витимом, Киренгой, Алданом и Вилюем, а также рекой Оленёк, и путь к побережью Охотского моря, где к тому времени уже побывали казаки.

Для изыскания новых путей к побережью «моря-окиана» осенью 1641 года из Оймяконского зимовья на реке Индигирке был отправлен на юг конный отряд из 18 казаков и 20 проводников-якутов. Во главе отряда был казак Андрей Иванович Горелый.

Разведывательный отряд проследовал, вероятнее всего, по долине Куйдусуна, левого притока Индигирки. Куйдусун берет начало недалеко от истоков реки Охоты, лежащих за перевалом через хребет Сунтар-Хаята. Далее путь шел к истокам реки Охоты, впадающей в Охотское море. Именно Горелый сообщил о пути по этой реке, которая «пала в море». Этот путь длиной 500 километров казаки прошли всего за пять недель в оба конца. По этому же маршруту перемещались обычно на оленях местные племена. Пожалуй, это был кратчайший путь из уже знакомых русским районов Ленского бассейна к побережью Охотского моря.

В 1646 году Андрей Горелый рассказал в расспросных речах об этой выдающейся экспедиции:

«И с той де с Омокона реки тот Михалко Стадухин (казак-первопроходец, один из первооткрывателей реки Колымы) посылал ево, Ондрюшку, с товарищи, с служилыми людьми, которые тут наперед их были, с осьмьюнатцатью человеки да с ним же якутов человек з дватцать коньми через горы на Охоту реку на вершины… А тех де тунгусов, ламутских мужиков, по той Охоте реки вниз к морю кочюют многие люди оленные… а ходят на тех оленях аргишами (караванами запряженных в нарты оленей). И дороги у них учинены большие пробойные. И они де по тем аргишским дорогам ходили вниз той Охоты реки к морю…

А по той Охоте реки соболя и всякого зверя много и реки рыбные. Они через ту реку на лошадях бродили, и едва лошади в той рыбе перебрели. А река быстрая, и тою быстредью рыбу убивает и на берег выметывает много, и по берегу той рыбы, что дров лежит. А у тех ламутских мужиков по той реки юрты сидячие, как есть большие русские посады. А запасы у них все рыбные, сушеная юкола (вообще юкола — вяленая на солнце или копченая рыба у народов Восточной Сибири) в рыбных мешках и рыбная икра. А того де запасу у них запасают много, что русские хлебные анбары запасы, так у них той пасеной рыбы по юртам много. А ходили де они на ту Охоту реку с Омокона реки и назад шли до Омокона всего пять недель. А бой у них лучной, стрелы-копейца костяные, а бьютца на оленях сидя, что на конях гоняют. И в те поры у них, служилых людей, ранили двух человек».

Наступил 1645 год, и русские казаки совершили первое, отраженное в старинных документах XVII века, исторически вполне доказанное плавание из устья Амура в Дамское море. В конце мая этого года, когда устье Амура освободилось ото льда, «письменный голова» (начальник воеводской канцелярии в Якутске) Василий Данилович Поярков со своими казаками после долгого и опасного плавания по Зее и Амуру и последующей зимовки в устье Амура вышли в Амурский лиман. Повернув на север, казаки прошли в Сахалинский залив. Они плыли на речных дощаниках с дополнительно наращенными «нашивами» (верхние бортовые доски наружной обшивки, увеличивавшие высоту борта лодки, ее вместимость и остойчивость), которые были построены ими из заготовленного во время зимовки леса.

Это опасное плавание по бурному неприветливому морю продолжалось три месяца. Казаки плыли вдоль берега, обходя «всякую губу». Во время шторма дощаники отбросило к какому-то большому острову (скорее всего, это был один из Шантарских островов). В начале сентября суда вошли в устье Ульи. Здесь в зимовье, основанном в 1639 году Москвитиным, Поярков остался на зимовку.

Ранней весной следующего года отряд Пояркова, оставив в Ульинском зимовьеострожке 17 казаков во главе с Ермилом Васильевым, проследовал на нартах и лыжах до верховьев реки Май. Там были построены лодки, на которых по Мае, Алдану и Лене казаки возвратились в Якутск, совершив труднейшее путешествие по речным, морским и сухопутным маршрутам общей протяженностью 8 тысяч километров и потеряв почти две трети отряда. Причем путь их проходил по совершенно неизведанным землям Сибири и Дальнего Востока.

Летом 1648 года из Якутска на побережье Ламского моря был послан отряд казаков из 40 человек, в числе которых был и Алексей Филипов. Возглавил отряд десятник Семен Шелковник. В качестве проводника с отрядом шел ламский (охотский) предводитель одного из эвенских племен «аломунский князец Чюна», который ранее приходил на Оймякон и был доставлен в Якутск, где сообщил ценные сведения о реке Охоте.