Андрей Низовский - Зачарованные клады России

Некоторые местности прослыли в народе в качестве "кладоносных" — с ними молва связывала особенно большое количество преданий о спрятанных сокровищах. И, как правило, эти рассказы рано или поздно подтверждались реальными находками.

"Кладоносным местом" издавна прослыл небольшой подольский городок Хмельник на реке Буг "Если где и могла сложиться легенда о синих огоньках, горящих в темную черную ночь над кладами, то скорее всего тут, в Хмельнике", — с гордостью писали местные краеведы. Рассказов о спрятанных в земле сокровищах здесь бытовало великое множество, а в конце XIX века в этом старинном городке было найдено сразу несколько кладов. Одной из находок явилась массивная серебряная чаша "с десятью кольцами вокруг и орденами", найденная в деревне Кушелевке под Хмельником. Эта чаша была зарыта у корней старой яблони, от которой к тому времени оставался полусгнивший пень. Судьба находки была печальной: по слухам, чашу, прошедшую через несколько рук, впоследствии перелили в Бердичеве на ложки. Бесследно пропали и два других найденных в конце XIX века клада…

…Две девушки копали однажды на окраине Хмельника большой огород. Вдруг одна из них вскрикнула:

— Ай, гроши!

Подцепив лопатой, она выбросила на поверхность целую кучу тускло заблестевших серебряных монет. Изумленные до глубины души, девчата начали копать дальше, при каждом копке выкидывая на поверхность все новые и новые монеты. Они даже в толк не могли взять, что это — сокровище, а только удивленно причитали:

— Гроши! Ай, гроши!

Со всех сторон сбежались крестьяне и наперебой бросились хватать рассыпавшиеся монеты. А девчата, возбужденно хохоча, продолжали выбрасывать из ямы все новые и новые горсти монет. Это напоминало какую-то веселую игру. Прибежал нищий-старик, вытряс из своей торбы собранные корки и сухари, и кинулся вместе со всеми подбирать серебро. Набил полную суму, и, пока никто не опомнился, подхватил свой посошок — и улепетнул так, что только пятки засверкали! "О, дывитеся, куме, як старий почесав!" — хохотали девчата. Тут появился еврей-арендатор, который арендовал этот огород. Размахивая руками, он голосил, что это его земля и его клад, что все, находящееся в земле, — это собственность ее владельца, но спорить было уже не о чем: народ разбежался, а около ямы валялось два-три оброненных в спешке серебряных талера…

В другой раз в одном из дворов Хмельника два крестьянина копали погреб. Вдруг один из копателей схватился за живот и с криками "Ой! Ой! Воды!" повалился на землю. Его перепуганный товарищ опрометью кинулся к колодцу. Вернувшись с водой, он, к удивлению своему, не нашел в яме никого, зато на одной из стенок отчетливо виднелся отпечаток вытащенного из земли жбана или горшка. Тут-то и дошла до мужика "тайна" внезапной болезни товарища: "Эге! Да кум клад нашел!" Бросив на землю манерку с водой, он побежал в хату к приятелю. Но тот выглядел совершенно больным, на все вопросы отнекивался "ничого" да "ничого" и громко стонал: "Ой, не здужаю!" — и конец.

Но, обманув товарища, мнимый "больной" сам оказался обманутым. Найденный клад — целый жбан золотых дукатов, которые выглядели как "желтенькие тоненькие бляшки", "больной" потащил наутро к шинкарке Суре. Та быстренько уверила его, что эти "бляшки" ничего не стоят, но, впрочем, она их, пожалуй, возьмет и готова за каждую "бляшку" наливать ему стакан водки — этими "бляшками" будут ее дети играться. Кум рассудил, что дело выгодное — поди плохо на халяву водки попить! — и, недолго думая, за несколько дней спустил весь свой клад. Сура, заполучив жбан золота, торговлю прикрыла и перебралась в Бердичев, где, по отзывам, зажила "барыней", а хитромудрый кум, протрезвев, отправился докапывать свой погреб…

Множество рассказов ходило о богатствах запорожцев, зарытых у деревни Гданцевки, неподалеку от Кривого Рога. Местный житель в конце XIX столетия рассказывал:

"С лишком 50 лет тому, в дни моей юности, отец мой передал мне завещанное ему моим дедом положительное и верное сведение о скрытом бывшим запорожским войском в земле значительном сокровище. Близ Кривого Рога есть большая могила, называемая Царева. На расстоянии более ста сажен от нее есть указательный знак. От этого знака в сторону, на расстоянии 50 маховых сажен, на ровном поле, вырыта запорожским войском яма, глубиною в 10 сажень. В ней укрыто до 300 пудов золота и серебра — "войсковая скарбница" запорожцев. Там же вырыт погреб, в котором скрыт котел с золотом, весом более десяти пудов. Погреб этот заперт на десять замков и забит диким камнем. Раскапывать вход в этот погреб тяжело; но есть тайный боковой ход. Я обращался к бывшему владельцу земли, г-ну Гельмерсону, и к нынешнему ее владельцу — О.П. Лихману, чтобы они разрешили искать клад на их земле. Г-н Лихман позволил, и в мае 1884 года я принялся за раскопки атаманского котла. Но когда не оказалось…"

Потом этот же клад искал некто Васильев, наслушавшись рассказов о "миллионном" кладе, — и тоже безрезультатно. Еще несколько лет спустя клад искал сын владельца земли, И.О. Лихман, в компании с криворожцами Карпом Проходой и Федором Саенко. Раскопками руководила "ясновидящая" Пелагея Войтова, которая взялась было указывать верное направление, но то ли у нее "третий глаз" запотел, то ли "связь с космосом" неустойчиво работала, только ясновидящая все больше врала. Кладоискатели прокопали курган на глубину до трех сажен, ничего не нашли и работу бросили. Впрочем, знающие люди говорили, что клад непременно есть, только копать его надо в другом месте, В доказательство указывали на местного еврея-корчмаря, который якобы несколько лет назад принял на хранение от крестьянина найденный в курганах кувшин с золотыми монетами, и оттого разбогател.

В селе Новая Прага Александрийского уезда, как и повсюду, ходило множество легенд о кладах, будто бы зарытых в окрестных курганах. В 1880 году два мужика перепахивали место, ранее бывшее ярмарочной площадью, и плугом выворотили камень, под которым лежало 97 серебряных рублей. А в полуверсте от села, под Николаевским курганом, в 1868 году нашли "железное ведро" с серебряными монетами. По указаниям местной бабы-ворожеи несколько крестьян попытались отыскать и другие сокровища, но откопали только скелет человека на оседланной лошади. На останках всадника были истлевшая шелковая одежда, обшитая позументом, а у ног лежали бронзовые наконечники стрел и медный кувшин.

В селе Сасовке, где тоже ходило много легенд о кладах, старожилы хорошо помнили, как в начале XIX века какие-то "русские бородачи" приезжали в село и тайно вынули клад из большого кургана, стоявшего на южной окраине села, у реки Ингул.

Помещик с. Христофоровки Александрийского уезда со слов стариков даже составил описание кладов, зарытых, по преданиям, в окрестностях села. Среди них было, между прочим, следующее: "В яру стоит берест и дуб над ричкою, на дубу зуб железный, а на бересту крест. Шукай: там яма буде, або лех копаный". Спустя несколько лет, в 1894 году, уже при новом владельце села — Н.Н. Шедевре, старый берест срубили и в его стволе случайно обнаружили рельефный, хорошо видный отпечаток креста, имеющего форму георгиевского или мальтийского, длиной 6,5, а шириной 4 вершка. Сам крест найти не удалось. Было очевидно, что когда-то этот крест врубили в дерево, а затем скрыли куском дерева, которое за много лет срослось со стволом.