Иосиф Кулишер - История русской торговли и промышленности

См. выше, гл. IV и VII.

Как это было и в Новгороде, см. гл. IV, V.

Это постановление повторяется в Столбовеком мире 1649 г. «торговати… на Москве, в Новгороде, во Пскове, в Ладоге, и в иных Российских городех»), как и в мирном договоре 1658 г. «в царствующем граде Москве… и в иных царского величества в землях и в городех»). Полное Собрание Законов. Т. I. №№ 19, 240.

Прежние постановления подтверждаются последующими договорами: Валиссаровским 1658 г. «имети свои вольные торговые дворы в царствующем граде Москве, в Великом Новегороде и во Пскове, где они преж сего были»), Кардисским 1661 г., где прибавлены еще дворы в Переяславле, Плюсским 1666 г., в котором делается ссылка на постановления Кардисского договора и прибавлено: «Торговых людей не принуждать в иных дворех стоять, и постоялое платить, понеже быти им на гостиных и торговых дворех». Однако эти привилегии взаимные «с обоих сторон»): по Тявзинскому и Выборгскому договорам, «русским купцам предоставляется иметь вольный торговый двор в Колывани (Ревеле), в Стокгольме и Выборге, в Колывани кроме того и церковь». Позже, в 1658 г., к ним присоединяется Рига и Нарва (Полное Собрание Законов. Т. 1. №№ 19, 240. Ст. 7. №301. Ст. 11. №395. Ст. 4 п. 3).

По тарифу 1782 г., эти уступки делались лишь с половины ставки, вторая же половина уплачивалась полностью, ибо только первая составляла пошлину по внешней торговле, с которой раньше допускались эти понижения, вторая же была прибавлена при Елизавете взамен отмененных внутренних пошлин (см. ниже).

При этом любопытно, что в той же ст. 28 тут же рядом с правом наибольшего благоприятствования прибавлено и разрешение русским «для наук всяких хитростей» приезжать в Англию, а в ст. 10 к установлению равных пошлин с подданными других народов присоединено почему-то постановление, «дабы в пошлинах чинимые подлоги с обеих сторон были предостережены».

Калонн приводит слова русских, согласно которым "они видят у себя в стране много французских товаров, тогда как из таможенных данных видно, что французы вывозят русские товары лишь в ограниченном количестве". На самом деле, за последний 1785 г. привоз из России во Францию равнялся 6,4 млн. ливров, вывоз же из Франции в Россию всего 5,5 млн. ливров, так что баланс сводился в пользу России на сумму почти в 1 млн. ливров. Еще гораздо больше был перевес России в 1782 г., когда Франция получила из России товаров на 9.7 млн. ливров, а доставила ей всего половину этого количества — на 4.7 млн. ливров. Из России во Францию пришло в 1785 г. 140 судов вместимостью в 25 тыс. т., из Франции в Россию ушло всего 74 судна вместимостью в 14 тыс. т. Но это все иностранные суда. (Тарле. Запад и Россия. 1918. С. 131.)

Ср. выше, с. 142.

На однородных началах заключены Россией в 80-х годах XVIII ст. торговые договоры с рядом других государств: в 1782 г. с Данией, в 1785 г. с Австрией, в 1787 г. с Неаполитанским королевством и с Португалией. Все эти государства выговаривали себе, подобно Франции, понижение ставок на привозимые в Россию вина (венгерские, неаполитанские, португальские), а также (некоторые из них) на оливковое масло, индиго и табак. Россия же добилась у австрийского правительства уменьшенных пошлин на меха, юфть и икру, у неаполитанского на те же продукты и, кроме того, на сало, кожи, канаты, полот на и железо, у португальского — с досок и леса, с полосового железа, якорей, ядер и бомб, с пеньки и полотен парусных, фламских, равентуха, коломянок, с конопляного масла.

Вывоз юфти, которая также играла важную роль в нашем экспорте, притом уже с XVI ст., начал падать уже во второй половине XVIII ст. — с 204 тыс. пуд. в 1749 г. до 140 тыс. пуд. в 1778— 1780 гг. и до 112 тыс. в 1790—1792 гг. (Сборник сведений по истории и статистике внешней торговли России. Т. 1. С. 183).

Мы касаемся здесь только торговой политики Петра и Екатерины, не затрагивая мер, принятых в отношении промышленности, как в общего характера их экономической политики, ибо на том и другом (сопоставляя с Западом) останавливаемся подробно в другой книге: Кулишер. Очерк истории русской промышленности. 1922. Гл. VIII. (См. наст, изд.)

Такие товары, как юфть, пенька, конопляное масло, поташ, деготь, сало, льняное семя, рыбий клей, ревень, икра, могли подвозиться частными лицами лишь к речным, озерным или морским пристаням и затем поступали в руки казны.

«Есть ли какой торг могут производить многие, — читаем в одной записке, — то не должно позволить производить немногим или одному человеку… Всякой торг генерально отданной одному в руки препятствует несказанно приращению коммерции и многим непорядкам бывает причиною», как и создает «несносную дороговизну».

Впрочем, Н. Н. Фирсов «Русские торгово-промышленные компании в первой полови не XVIII ст.» С. 118 сл.) старается показать, что проведенная Шуваловым реформа вызывалась его собственными интересами — обширными производимыми им коммерческими операциями: у него на откупу были и уральские горные заводы, и беломорские рыбные промыслы, и многие другие (см.: Кулишер. Очерк истории русской промышленности. Гл. XI (см. наст, изд.) и выше, с. 267 — 273).

При осмотре западной сухопутной границы выяснилось, что она нигде не укреплена, «к тому же во многих местах и знаков нет, где оная быть долженствует, форпост от форпоста стоит в дальнем расстоянии, так что в некоторых местах стоящим форпостным людям мимо проезжающих и проходящих не только осмотреть и воспрепятствовать не можно, но по густоте леса и в ближнем расстоянии видеть ничего нельзя».

Это обвинение англичан в кредитовании русских и выдаче им авансов, чтобы вытеснить другие нации, мы на ходим в докладной записке двух французских коммерсантов, Рембера и Дюмиди, о торговле с Россией, которые все неудачи французов в России и невозможность развить франко-русскую торговлю готовы свалить на англичан (Memoire de M. M. Raimbert et Dumidy sur le commerce de Russie en 1756. S. 124). От них заимствовал это Шторх, а затем это утверждение перешло к другим авторам, например к Патлаевскому «Денежное обращение». С. 145), от Патлаевского к П. А. Остроухову «Англо-русский торговый договор 1734 г.») и т.д.

Бюш рассказывает об одном крупном английском промышленнике, который, минуя комиссионеров, стал отправлять коммивояжеров в Россию (и Польшу) для непосредственного получения заказов. Заказов он приобрел весьма много, и товары его пошли в глубь России, как и Украины, но деньги за них не поступили, и промышленник оказался в весьма трудном положении.