Михаил Бакунин - Собрание сочинений и писем (1828-1876)

"Лишь с величайшей неохотой, милостивый государь, мог я решиться на то, чтобы затронуть столь чувствительный, столь щекотливый пункт. Я бы не стал о нем вовсе упоминать".

Там же у Бакунина имеются и другие, сокращенные варианты того же текста, но ничего нового и оригинального они не представляют.

37 На этот "славянский" источник бакунинского антисемитизма мы считаем нужным обратить внимание. Он впоследствии встретится нам в его писаниях неоднократно, в частности в "Государственности и анархии", где он касается вопроса о германской революции 1848 - 49 гг. я где он снова отмечает, что против славянских и крестьянских требований (которые он в качестве "крестьянского революционера" часто отождествляет, хотя они далеко не всегда совпадают в действительности) рядом с немецкою буржуазиею выступали и евреи, т. е. еврейская буржуазия.

38 Как в 1848 году, так и позже Бакунин всегда противопоставлял свои славянские взгляды, получившие у немецких демократов название "революционного панславизма", казенному панславизму российского правительства и тех кругов русского общества, преимущественно дворянских, которые этот панславизм поддерживали. Официальные руководители чешского национального движения, панслависты вроде Палацкого, Ригера, Ганки и т. п., также близкие им по духу вожаки хорватского, словацкого и пр. славизма стояли гораздо ближе к российскому реакционному панславизму, чем к революционному панславизму Бакунина, за которым шли немногочисленные чешские демократы и поляки, поскольку последние вообще интересовались. славянским движением как таковым. Бакунин пытался слить освободительное движение славян с общим движением европейской и в частности немецкой демократии, тогда как представители официального панславизма противоставляли его демократическому движению и старались поставить его на службу как австрийскому, так и российскому правительствам. Они-то ж являлись фактическими заправилами славянского движения 1848 - 49 гг., которое под их влиянием и сыграло столь плачевную роль в судьбе революции и возбудило среди революционеров законное недоверие ко всякому панславизму (ср. ниже прим. 65 и 67 к "Исповеди", No 547).

39 В тексте, напечатанном у Чейхана на стр. 173 (а другого мы не знаем, ибо перевод, опубликованный В. Полонским в "Каторге и Ссылке" 1928, NoNo 6 и 7, сделан с того же текста Чейхана, точнее с гранок его книги, несмотря на заявление Полонского, что он видал оригинал документа в архиве!), итак в тексте Чейхана сказано: "welches wohl durch Worte und Schriften bis zu einem Gewissen geruttelt, aber nur durch neue geschichtliche Thaten zerstort,... werden kann". Слово "gewissen" напечатано у Чейхана с прописной буквы, во в таком виде фраза не имеет никакого смысла. Здесь какая-то ошибка: или Бакунина, пропустившего одно слово после gewissen (например Masse или Grade, т. е. мере или степени), и в таком случае ясно, что слово gewissen является не существительным, а прилагательным и должно быть написано с строчной буквы; или Чейхана, не прочитавшего стоящего в оригинале слова Masse или Grade и принявшего слово gewissen за имя существительное. Мы не сомневаемся в том, что Чейхан впал в заблуждение, или не заметив стоящего у Бакунина слова, или не заметив допущенного Бакуниным пропуска, если таковой действительно имеет место. В переводе В. Полонского, который вообще не любит задумываться над неясностями, это место передано так: "факт этот при посредстве слов и литературы всколыхнул совесть". Мы думаем, что доказывать бессмыслицу этого перевода не приходится. А между тем В. Полонский, по его словам державший в руках оригинал, не счел нужным? делать перевод с этого подлинника, предпочтя по своему обыкновению более легкий путь: "для ускорения (?) работы,-пишет он,-чтобы не делать второй копии с архивного оригинала, мы воспользовались гранками издания, любезно предоставленного нам... пражским издателем рукописи" ("Кат. и Ссылка" 1928, No 6, стр. 41). Метод практически удобный, что и говорить, но для научных целей не совсем подходящий!

40 27 июля 1848 года Франкфуртское Национальное собрание высказалось за включение Западной Пруссии и части Великого Княжества Познанского в состав Германии, несмотря на протесты поляков и сопротивление демократической левой во главе с Р. Блюмом; А. Руге, Шузелькой, К. Фохтом и др. Таким образом всегерманский парламент подтвердил постановление прусской монархии, которая еще 22 апреля 1848 года решила включить западную часть В. Кн. Познанского в состав Германского Союза, - мера, которая при своем проведении в жизнь вызвала восстание поляков под руководством Мерославского.

41 Дальше у Бакунина следует незаконченный вариант следующего абзаца. Приводим этот вариант, замененный позже более полным, данным у нас в основном тексте.

"Но интересы, могут пожалуй возразить, собственные интересы польской шляхты наверно не позволят ей променять гуманное немецкое владычество на жестокое русское. Я разумеется далек от того, чтобы игнорировать мощное влияние эгоистических интересов в людских делах; но с другой стороны со мною согласятся, что существуют такие страсти, которые время от временя охватывают целые .народы и которые способны даже заставить их подняться выше своих временных интересов, и что любовь поляков к своей несчастной отчизне, их горячий порыв, их стремление к ее восстановлению составляют именно такую страсть. Одно доказательство этой истины, которое длятся вот уже целое столетие и которое, вместо того. чтобы с течением времени становиться слабее, приобретает с каждым годом все больше энергии и величия, кажется мне достаточным для того, чтобы убедить самого закоренелого скептика: это-с каждым годом растущая масса польских эмигрантов, по большей части владевших у себя на родине землей, то есть людей, поставивших на карту не только свою жизнь, но я то, что в наш век ценится еще дороже жизни, а именно свое имущество; это-масса жертв, которые [наполняют] австрийские, прусские [тюрьмы]"...

42 Под апрельскими и майскими событиями Бакунин разумеет восстание позчавских поляков, толчок к которому дан был распоряжением прусского правительства об инкорпорации западной части Великого Княжества Познанского в состав Германского Союза (см. выше прим. 40). Согласно этому распоряжению от княжества отрезалось две трети, при чем к немецкой части нередко прирезались общины, в большинстве населенные поляками. Восстание продолжалось недолго: инсургенты, по большей части вооруженные косами, не могли при всей своей храбрости держаться против обученных и хорошо снабженных прусских войск. 30 апреля Мерославский разбил пруссаков при Милославе, но 11 мая потерпел поражение при Рогалине, при чем отряд его рассеялся, а сам он попал (ненадолго) в плен. 12 мая при Эксине поляки были снова разбиты, и на этом восстание закончилось.