Владимир Хрусталев - Тайны на крови. Триумф и трагедии Дома Романовых

За эти дни у меня душа изныла за Сергея; я искренно его люблю, мы дружны с детства, и вот мне со всех сторон приходится слышать порицания ему; и я не имею возможности сказать хотя бы слово в его защиту. Говорить с ним я не могу; мы бы только рассорились, а проку из этого не вышло бы. Сегодня блестящий парад на Ходынском поле под жгучими лучами солнца. После завтрака в Петровском дворце Сергей с негодованием сказал мне о предположении назначить особое следствие с Паленом во главе; по его словам, подобное следствие под председательством Муравьева было наряжено только раз, в 1866 г. после покушения на жизнь императора Александра II. Тогда оно было вызвано тяжелыми обстоятельствами государственной жизни. Сергей находит, что Ходынскую катастрофу, как она ни ужасна, нельзя приравнять к событию 4 апреля [18]66. Положим так; но следствие ничему не мешает, и весть о нем произвела на всех о том услышавших самое благоприятное впечатление. Но все братья Сергея возмутились; Владимир и Павел говорили Палену, что всех их хотят разогнать. Сергей мне сказал, что надеется на мою поддержку: я отвечал, что слишком мало знаком с этим делом и не могу еще составить о нем положительного мнения. — Я глубоко смущен и опечален» [157].

Здесь необходимо пояснить. Расследование по делу Ходынской катастрофы первоначально было поручено министру юстиции Н.В. Муравьеву (1850–1908), фактически ставленнику великого князя Сергея Александровича. Описав в своем отчете все происшедшие события, он обходит вопрос о виновниках катастрофы; как считалось многими, выводы его были субъективны. В результате расследования было установлено, что число пострадавших в давке достигло 2690 человек. По официальным данным, погибло 1282 человека (по другим данным — 1389 человек). Не без влияния вдовствующей императрицы Марии Федоровны было назначено новое расследование, которое было поручено бывшему министру юстиции графу К.И. Палену — обер-церемониймейстеру на коронации. По делу расследования был сделан вывод о виновности московской полиции и московского генерал-губернатора. В конечном итоге, министр юстиции Н.В. Муравьев по материалам следствия через два месяца подготовил заключение, где называл фамилии ответственных: московского полицмейстера, его помощников и начальника «Особого установления по устройству народных зрелищ». Указом от 15 июля 1896 г. за непредусмотрительность был уволен со службы заведовавший порядком в тот злосчастный день, исполняющий обязанности московского обер-полицмейстера полковник А.А. Власовский (1842–1898). Понесли различные наказания некоторые подчиненные ему чины. Московский генерал-губернатор великий князь Сергей Александрович просил об отставке, но она не была принята императором.

Коронационные торжества закончились 26 мая. Они сопровождались, по традиции, изданием манифеста [158] со всевозможными льготами населению державы — понижением налогов и выкупных платежей, а также прощением недоимок на общую сумму до 100 миллионов рублей, смягчением наказаний осужденных и различными пожертвованиями (в том числе 300 тысяч рублей на студенческое общежитие).

В заключение следует сказать, что молодой император Николай II с первых шагов отличался от своих властных монарших предков, «посетив сей мир в его минуты роковые». Он был умным, мягким, выдержанным и порядочным от природы и воспитания. Многие из его современников отмечали, что даже те, кто не любил и осуждал Государя за его ошибки, попадали под обаяние его манер и приветливости. Известный граф С.Ю. Витте, откровенно недолюбливавший «самодержца», и тот в конце жизни в своих мемуарах признавал: «Когда император Николай II вступил на престол, то от него светлыми лучами исходил, если так можно выразиться, дух благожелательности; он сердечно и искренно желал России в целом, всем национальностям, составляющим Россию, всем его подданным счастья и мирного жития, ибо у императора, несомненно, сердце весьма хорошее, доброе, и если в последние годы проявлялись иные черты его характера, то это произошло оттого, что императору пришлось многое испытать; может быть, в некоторых из сих испытаний он сам несколько виноват, потому что доверился несоответственным людям, но, тем не менее, делал он это, думая, что поступает хорошо… Отличительные черты Николая II заключаются в том, что он человек очень добрый и чрезвычайно воспитанный. Я могу сказать, что я в своей жизни не встречал более воспитанного, нежели император Николай II» [159].

Много остается до сих пор загадочного вокруг предсказаний монахов Авеля и Серафима Саровского о судьбе последних «самодержцев» из династии Романовых, с которыми вроде бы была знакома императорская чета. Но есть ли тому и сохранились ли до наших времен достоверные документальные свидетельства, не является ли это устоявшееся утверждение, в какой-то степени нагнетаемая мистика, больше мифом, чем реальностью.

В свое время широкое распространение получил слух, что в Гатчинском дворце есть небольшая зала, в центре которой на пьедестале стоял ларец с затейливыми узорами. Он был заперт на ключ и опечатан. В ларце хранился пакет или конверт, положенный туда по повелению мужа вдовой Павла I императрицей Марией Федоровной (1759–1828). На нем надпись императора: «Вскрыть потомку нашему в столетний день моей кончины» [160].

Все «самодержцы» знали о тайном ларце, но никто из них не дерзнул нарушить волю предка. Однако это особая история, к которой мы еще вернемся.

Бывают в реальной жизни мистические загадки, а может быть, совпадения очередной спирали развития исторического процесса, которых нам пока до конца не понять. Мы ходим, как заблудившиеся путники в лесу кругами, часто наблюдаем похожие события, которые уже встречались в прежние времена, но, несмотря на это, мы вновь и вновь наступаем на одни и те же «пресловутые грабли», чтобы очередной раз набить себе очередную шишку на лбу и начать все сначала.

К такой загадке относится упомянутый выше таинственный ларец, который якобы хранился в одном из помещений Гатчинского дворца, и по завещанию его можно было открыть только через 100 лет после смерти императора Павла I (1754–1801). Известно, что император Павел Петрович был убит заговорщиками 1 (12) марта 1801 г. в Михайловском дворце Санкт-Петербурга. В популярных исторических работах есть свидетельства, что с содержимым ларца Государь Николай II ознакомился 1/12 марта 1901 года. Когда самодержец поехал вместе с супругой Александрой Федоровной в Гатчинский дворец, где хранился ларец, и он, и царица были в самом прекрасном расположении духа. Возвратились же они якобы, по свидетельству современников, крайне задумчивые и печальные. После этого Государь стал поминать о 1918 годе как «о роковом годе и для него лично, и для Династии». Впервые эти утверждения о Николае II пошли, на мой взгляд, от старинных изданий преимущественно церковного содержания, которые позднее много раз переиздавались в различных изложениях, в том числе частными авторами [161].