Владимир Хрусталев - Тайны на крови. Триумф и трагедии Дома Романовых

Государь в Кубанской пластунской форме бодро, твердо и спокойно вошел в середину зала. Его Величество был окружен со всех сторон. Около него находился генерал Алексеев. Государь немного помолчал, затем при глубочайшей тишине своим ясным, звучным голосом начал говорить. Его Величество сказал, что волею Божией ему суждено оставить Ставку, что он ежедневно в продолжение полутора лет видел самоотверженную работу Ставки и знает, сколько все положили сил на служение России во время этой страшной войны с упорным и злым врагом. Затем сердечно поблагодарил всех за труды и высказал уверенность, что Россия вместе с нашими союзниками будет победительницей, и жертвы все мы несли не напрасно.

Думаю, что восстановив речь Государя по памяти, я не очень исказил слова Его Величества, да и суть речи была не в словах, а в той сердечности, той особой душевности, с которой он последний раз говорил со своими сотрудниками. Ведь Государь оставлял свою работу со Ставкой накануне наступления, которого ждали со дня на день, и к которому все уже было подготовлено. Все это знали от Алексеева до младшего офицера и писаря. У всех были твердые надежды на победу, и даже разгром врага. И вдруг все переменилось и глава империи, верховный вождь армии оставляет Россию и свои войска. Все это было у всех на уме и на сердце. А Государь смотрел на всех своими особыми удивительными глазами с такой грустью, сердечностью и с таким благородством.

Ему стал отвечать генерал Алексеев взволнованным каким-то надтреснутым голосом, но речь его продолжалась очень недолго, так как от слез он не мог ее продолжать. Генерал Алексеев успел сказать только, что Его Величество не по заслугам ценит труды Ставки, что они все делали только то, что могли, но что сам Государь отдавал всю душу свою работе и тем давал всем силы работать для России… Его Величество подошел к генералу Алексееву и крепко обнял его. Я стоял очень близко от Государя и ясно видел, как у него скатилась крупная слеза, а у генерала Алексеева все лицо было мокрое от слез. Уже при первых звуках голоса Государя послышались рыдания и почти у всех были слезы на глазах, а затем несколько офицеров упали в обморок, начались истерики и весь зал пришел в полное волнение, такое волнение, которое охватывает близких при прощании с дорогим любимым, но уже не живым человеком. Около меня стояли генерал Петрово-Соловой, великий князь Александр Михайлович и целый ряд других лиц, и все они буквально рыдали.

Государь быстро овладел собою и направился к нижним чинам, поздоровался с ними, и солдаты ответили: “Здравия желаем Вашему Императорскому Величеству”. Государь начал обходить команду, которая, так же как и офицерский состав Ставки, с глубокой грустью расставалась с своим царем, которому они служили верой и правдой. Послышались всхлипывания, рыдания, причитания; я сам лично слышал, как громадного роста вахмистр, кажется кирасирского Его Величества полка, весь украшенный Георгиями и медалями, сквозь рыдания сказал: “Не покидай нас, батюшка”. Все смешалось, и Государь уходил из залы, и спускался с лестницы, окруженный глубоко расстроенной толпой офицеров и солдат. Я не видал сам, но мне рассказывали, что какой-то казак-конвоец бросился в ноги царю и просил не покидать России. Государь смутился и сказал: “встань, не надо, не надо этого”…

Настроение у всех было такое, что казалось, выйди какой-либо человек из этой взволнованной, потрясенной толпы, скажи слова призыва, и все стали бы за царя, за его власть. Находившиеся здесь иностранцы поражены были состоянием офицеров царской Ставки; они говорили, что не понимают, как такой подъем, такое сочувствие к императору не выразились во что-либо реальное и не имели последствий.

Как это случилось так, но это случилось, и мы все только слезами проводили нашего искренно любимого царя.

Одно надо сказать — мы все знали, что Государь уже отрекся от престола, и нарушать его волю было трудно» [320].

Николай II прощался с представителями союзных армий, находившихся при Ставке в Могилеве 7 марта. Описывая события этого периода, великий князь Александр Михайлович в своих воспоминаниях подчеркнул:

«Генерал Алексеев просит нас присягнуть Временному правительству. Он, по-видимому, в восторге: новые владыки, в воздаяние его заслуги перед революцией, обещают назначить его Верховным главнокомандующим!

Войска выстраиваются перед домом, в котором живет Государь. Я узнаю форму личной охраны Государя. Это батальон георгиевских кавалеров, отделение гвардейского железнодорожного батальона, моя авиационная группа и все офицеры штаба.

Мы стоим за генералом Алексеевым. Я не знаю, как чувствуют себя остальные, но лично не могу понять, как можно давать клятву верности группе интриганов, которые только что изменили данной присяге. Священник произносит слова, которые я не хочу слушать. Затем следует молебен. Впервые за триста четыре года существования монархии на молебне не упоминается имени Государя. Мои мысли с Ники, который до окончания этой церемонии находится у себя. Что-то он переживает в этот момент. Наконец, Временное правительство снизошло до его просьбы, и его отъезд назначен на завтра. В четыре часа дня он и Сергей ( великий князь Сергей Михайлович. — В.Х. ) должны уехать в Петроград. Я же и вдовствующая императрица отправляемся в Киев.

Отсутствие всех остальных членов Императорской фамилии вызывает во мне чувство горечи. Неужели они боялись, что, приехав в Ставку, они рискуют своим положение пред Временным правительством, или же эта поездка им запрещена. Этот вопрос так и остался без ответа» [321].

Вечером 7 (20) марта Государь собственноручно составил свое прощальное обращение к армии, датированное им 8 (21) марта. В нем говорилось:

«В последний раз обращаюсь к вам, горячо любимые мною войска. После отречения мною за себя и за сына моего от Престола Российского власть передана Временному правительству, по почину Государственной Думы возникшему. Да поможет ему Бог вести Россию по пути славы и благоденствия. Да поможет Бог и вам, доблестные войска, отстоять нашу Родину от злого врага. В продолжение двух с половиной лет вы несли ежечасно тяжелую боевую службу, много пролито крови, много сделано усилий, и уже близок час, когда Россия, связанная со своими доблестными союзниками одним общим стремлением к победе, сломит последнее усилие противника. Эта небывалая война должна быть доведена до полной победы.

Кто думает теперь о мире, кто желает его — тот изменник Отечества, его предатель. Знаю, что каждый честный воин так мыслит. Исполняйте же ваш долг, защищайте доблестно нашу Великую Родину, повинуйтесь Временному правительству, слушайтесь ваших начальников, помните, что всякое ослабление порядка службы только на руку врагу.