С. Папков - Сталинский террор в Сибири. 1928-1941

1 декабря 1934 года Советский Союз потрясло известие об убийстве в Смольном первого секретаря Ленинградского обкома, члена Политбюро С.М. Кирова. В последующие дни все газеты страны выходили в траурных рамках, сообщая факты биографии погибшего и информацию о бесчисленных митингах скорби советских трудящихся.

Мало кто мог тогда предположить, что это загадочное убийство послужит началом широкой кампании политических преследований, которая будет продолжаться несколько лет и потребует огромного количества человеческих жертв.

Уже через несколько дней с момента убийства советская» пресса сообщила о казни 66-ти «белогвардейцев» Москвы и Ленинграда, обвиненных в подготовке террористических актом против работников советской власти {261} 261 Советская Сибирь. 1934. 8 декабря. . Спустя десятки лет общественности стало известно, что это событие явилось первой частью жуткого политического сценария, который Сталин разыгрывал вместе с доверенными лицами с целью дискредитации и физического уничтожения бывших оппозиционеров.

Сталинский план заключался в том, чтобы начавшееся расследование обстоятельств гибели Кирова направить на доказательство существования широкой подпольной террористической организации зиновьевцев, готовившей покушения на руководителей страны.

В течение декабря 1934 года были арестованы Каменев, Зиновьев и ряд их бывших сторонников — Куклин, Бакаев, Евдокимов, Гертик и другие. Им предъявили обвинение в организации «московского центра», а затем стали готовить к открытому судебному процессу {262} 262 Известия ЦК КПСС. 1989. № 7. С. 64–66. .

Одновременно следствие проводилось и в Сибири. Здесь, на Кузнецком металлургическом комбинате, НКВД арестовало группу «двурушников» из числа близких к зиновьевцам людей и их бывших последователей. В ней оказались: П. Тарасов — начальник строительства прокатного цеха, А. Евдокимова — его жена (дочь Г.Е. Евдокимова), Петровский — начальник горнорудного Тельбесского района, Нарыков — начальник строительства мартеновского цеха и работники комбината — Штифанова, Батиков, Бабчин. Обвинение гласило, что все они «проводили подпольную подрывную работу против партии» {263} 263 ПАКО, ф. 74, он. 2, д. 60, л. 16–17. .

Из факта «разоблачения» этой группы крайком ВКП(б) устроил показательную инсценировку борьбы за «революционную бдительность». На заседании бюро Сталинского горкома, где проводилась процедура исключения «зиновьевцев» из партии, лично присутствовал секретарь крайкома Эйхе. Он произнес эмоциональную речь о непримиримости к «антипартийным теориям» и «антипартийным разговорам», пригрозив в итоге не щадить никого из разоблачаемых {264} 264 Там же, л. 25. .

Несколько дней местные газеты извергали поток клеветы и ругательств в адрес исключенных из партии, пытаясь изобразить их коварными заговорщиками и предателями.

«…Недаром молчала Евдокимова А.Г., — писала «Советская Сибирь». — Недаром ни слова о политике партии нельзя было услышать на партийных собраниях от Тарасова. Это была тактика. Злобные, но бессильные и трусливые враги партии молчали, таились, чтобы не видать себя «прежде времени»…Этой тактики придерживались все они — Нарыков, Штифанова, Бабчин, Петровский, Батиков. (…)

На их вечеринках выражалось самое отрицательное отношение к коллективизации, к победам колхозного строя, к темпам индустриализации и т. д. Штифанова в своих показаниях заявила, что она отрицает возможность построения социализма в СССР без поддержки какой-либо другой революционной страны, что она отрицает социалистический характер нашей теперешней экономики» {265} 265 Советская Сибирь. 1935. 22 января. .

Аресты «троцкистско-зиновьевских последышей» были проведены также в Барнауле, на меланжевом комбинате и ряде организаций, в Томске, Красноярске, Омске, в Барабинском тресте совхозов, на железнодорожном транспорте.

Для той обстановки, которую создал Сталин, было вполне естественно, что даже периферийные кадры НКВД постарались воспользоваться убийством Кирова, чтобы продемонстрировать служебное рвение и «политическое чутье». «Преступные ошибки» ленинградского НКВД для всех являлись важным уроком. Поэтому Западно-Сибирское управление НКВД поспешило разоблачить местных «террористов», у которых «намечен был товарищ Эйхе» {266} 266 ПАНО, ф. 3, оп. 2, д. 648, л. 75. .

В связи с якобы готовившимся терактом были арестованы 8 жителей Новосибирска, из бывших офицеров. Никаких преступных действий они, разумеется, осуществить «не успели», но тем не менее троих — Федора Абрамова, Петра Колоярцева и Громова — приговорили к расстрелу, а других упрятали в заключение.

В январе-феврале 1935 года во всех парторганизациях страны в обстановке всеобщего оцепенения и парализующего страха зачитывалось составленное Сталиным закрытое письмо! ЦК ВКП(б) «Уроки событий, связанных с злодейским убийством тов. Кирова». В этом документе, основанном на сплетении лжи и большевистской демагогии, Сталин убеждал партию в том, что ответственность за дерзкое преступление полностью лежит на зиновьевцах. Партия оказалась недостаточно бдительной, объяснял Сталин, и потому стало возможным проникновение в нее опасных двурушников.

«Двурушник не есть только обманщик партии. Двурушник есть вместе с тем разведчик враждебных нам сил, их вредитель, их провокатор, проникший в партию обманом и старающийся подрывать основы нашей партии, — следовательно, основы нашего государства… Поэтому в отношении двурушника нельзя ограничиваться исключением из партии, его надо еще арестовать и изолировать, чтобы помешать ему подрывать мощь государства пролетарской диктатуры. (…)

Не дело большевиков почивать на лаврах и ротозействовать. Не благодушие нужно нам, а бдительность, настоящая большевистская революционная бдительность» {267} 267 Известия ЦК КПСС. 1989. № 8. С. 99. .

Сталинское подстрекательство стало поводом для новой встряски партии. В ходе обсуждения письма из ВКП(б) исключили десятки выявленных «троцкистов» и «зиновьевцев», которые, казалось, принесли недостаточно искренние покаяния за прошлое. Проработка бывших оппозиционеров шла нескончаемо. Газеты ежедневно поставляли сведения о партсобраниях, где прошлое каждого подозреваемого выворачивалось наизнанку для всеобщего поношения. Рушились карьеры, коверкались человеческие взаимоотношения и судьбы.

В феврале 1935 года в Сибирь стали прибывать большие группы ленинградцев — членов партии и беспартийных, — высланных после убийства Кирова. Среди них действительно было немало бывших сторонников оппозиции, занимавших при Зиновьеве ответственные партийные, хозяйственные и комсомольские посты, но большинство уже давно не участвовало в политике, и высылка их представляла собой обыкновенную месть Сталина за нанесенные ему в 1925–1927 годах обиды. По постановлению Политбюро из Ленинграда предполагалось выслать на Север Сибири и в Якутию 663 «зиновьевца» {268} 268 Там же. № 7. С. 85. .