Тихон Семушкин - Алитет уходит в горы

- Чаю. Можно чаю?

Айе долго потом разглядывал "рыбий глаз" и восторгался им.

- Андрей, это твоя яранга? - спросил Айе.

- Нет, не моя. Это заезжий дом, Айе. Все равно как у Рынтеу. Помнишь, заезжая яранга у него была.

Послышался стук в дверь. Андрей поднялся и встретил женщину.

- Андрея Михайловича Жукова можно видеть? - спросила она.

- Вот я, перед вами.

- Здравствуйте! - радостно проговорила она. - Я жена Никиты Сергеевича Лося.

- Наталья Семеновна! - вскрикнул Андрей и крепко пожал ей руку. - А мы только что собирались вас разыскивать.

- Я уже была на "Совете", и капитан Лядов сказал мне, что вчера вечером вы перебрались в гостиницу. Вы знаете, я уже час хожу около комнаты, думала, что вы спите еще.

- Проходите, проходите, Наталья Семеновна. Вот позвольте вам представить - Айе. Этот человек был пастухом у оленевода.

Наталья Семеновна подала Айе руку, вглядываясь в его лицо.

- Этот человек, Наталья Семеновна, нас с Никитой Сергеевичем спас от неминуемой гибели. Мы свалились с обрыва, собаки убежали, и мы остались одни в тундре. Айе зовут его.

Наталья Семеновна благодарно посмотрела на Айе и молча еще раз пожала его руку.

- Айе, ты знаешь, кто это? Это жена Лося, - сказал Андрей. Садитесь, садитесь, Наталья Семеновна.

Айе неотрывно смотрел на эту женщину, жену человека, который, по его мнению, был самым большим русским начальником. Эта белолицая женщина, крепкая, невысокого роста, трясла его руку и приветливо смотрела в глаза. На ней было белое платье, как будто кругом лежал снег и она собралась на охоту. На ногах ее смешная обувь, в которой просто невозможно стоять. Ее черные волосы пестрели сединой, но карие глаза смотрели молодо и весело. Все рассмотрел Айе в один миг.

- Ну, о чем же вас расспросить, товарищи? - сказала Наталья Семеновна. - Так много вопросов, что, право, не знаешь, с чего и начать.

- Никита Сергеевич чувствует себя превосходно, занят по горло работой, но по вас скучает. И ждет вас, Наталья Семеновна. Теперь у нас там отличный дом и очень много интересной работы. Люди какие там, Наталья Семеновна!

- Андрей Михайлович, поедемте ко мне на дачу. Я живу на Океанской. Там у меня очень хорошо. Лес, цветы. Походим, поговорим. Сядем на поезд и быстро будем там.

- Очень хорошо! И Айе посмотрит лес. На Чукотке ведь нет леса. Только зачем же на поезде? Сейчас закажем машину. Айе, нажми-ка "рыбий глаз".

Айе быстро подбежал к кнопке и уже с полным знанием дела нажал ее, не отпуская пальца. Андрей засмеялся и сказал:

- Друг мой, ты так нажимаешь на этот "глаз", что он будет звонить беспрерывно. Отними палец!

Вскоре они вышли из гостиницы. У подъезда уже стоял жук-автомобиль.

Андрей открыл дверку к шоферу и сказал:

- Садись здесь, Айе, и смотри в окно.

- А ты куда? - тревожно спросил Айе.

- Мы сядем позади тебя.

- Уж лучше я с тобой рядом сяду. Я боюсь-без тебя, Андрей.

- Не бойся, Ане! Что ты?!

- Все вместе сядем, - сказала Наталья Семеновна.

Машина легко тронулась, и Айе крепко вцепился руками в Андрея. Машина мчалась, как дикий олень. Из-за поворота выскочил, стуча железом, домик-трамвай. Он несся прямо на машину. Айе вскочил и ударился головой о потолок машины. Андрей схватил его и усадил на место. Машина выбежала из города и еще быстрей понеслась по берегу Амурского залива. И казалось Айе, будто море бежит им навстречу. Глядя на залив, обрамленный горами, Айе успокоился.

Когда машина въехала в лес и они вышли из нее, Айе обошел ее кругом и подумал:

"Вот бы гоняться на ней за волками! Не убегут".

- Ну как, товарищ Айе? Понравился вам наш Владивосток? - спросила Наталья Семеновна.

- Понравился. Но в тундре у нас лучше, - ответил Айе. - У нас тихо. Здесь шум лезет в уши, в нос - дым.

И Айе, задрав голову, стал рассматривать высокую, толстую вековую сосну.

За эти первые дни пребывания на Большой земле у Айе было так много впечатлений, что он устал удивляться всему, что видел.

Через несколько дней Андрей с Айе выехали в Москву.

На пароходах, в поездах, на автомашинах они проехали огромный путь, измерявшийся десятками тысяч километров!

И когда они после поездки по стране вновь вернулись во Владивосток, Айе сказал:

- Андрей, мы с тобой живем как ветер.

Айе уже отлично говорил по-русски. Его назначили в Москве помощником Жукова - начальника строительства чукотской культурной базы. Оба они жили у Натальи Семеновны, и все трое с нетерпением ожидали начала северной навигации, чтобы скорей попасть на угрюмые, но влекущие к себе берега чукотской земли.

Андрей следил за строительством домов, заказывал школьный инвентарь, больничное оборудование и всевозможную мебель. Айе учился на старшину катера, который направлялся на Чукотку. Он уже настолько привык к городу и так хорошо ориентировался в нем, что всюду бродил один. В свободное время он заглядывал в магазины, в кинотеатр, в парки, где гуляло множество людей.

Он уже самостоятельно водил катер и называл себя капитаном маленького парохода. Этот катер был приобретен для чукотской культбазы и находился в распоряжении Жукова.

Однажды во время обеда у Натальи Семеновны Андрей предложил покататься на катере по Амурскому заливу. Айе с радостью принял это предложение. Все, что было связано с морем, его всегда радовало. Он с нетерпением ждал выходного дня.

В воскресенье к стоянке катера пришло человек десять. Здесь были строители, учителя, которые также собирались на Чукотку. Было очень весело. Айе уже подружился и с этими людьми. Он с гордостью взялся за штурвал. Катер понесся по заливу, и Айе, глядя вперед, мечтал о своем море, мечтал о том, как он будет ходить на этом катере вдоль берегов своей Чукотки. Теперь там начинается весенняя моржовая охота...

ГЛАВА ВТОРАЯ

Одноглазый Лёк ходил кругом нового остова байдары. Этот остов напоминал скелет какого-то давно вымершего гигантского животного. В течение многих лет Лёк подбирал лесной материал для постройки новой байдары. Не всякий мог построить ее, а вот Лёк был искусным мастером. Нужно, чтобы байдара поднимала большой груз, была легка и устойчива в шторм. Всю зиму Лёк любовно и неторопливо сглаживал ножом малейшую неровность на шпангоутах, аккуратно просверливал дырочки, в которые должны пройти скрепляющие ремни. Длина байдары была пятнадцать шагов.

Главная балка, служившая килем, сделана из колымской твердой березы и составляла основную часть днища байдары. По краям днища стояли в наклонном положении шпангоуты, укрепленные лахтажьими ремнями с верхним круглым ободком. Все, начиная от длинного киля и кончая короткими изящными шпангоутами, было сделано единственным инструментом - ножом. Было бы неверно утверждать, что при постройке байдары у Лёка не было технического расчета. Расчет был у него, не на бумаге, правда, а в голове.