Валерий Шамбаров - Взятие Казани и другие войны Ивана Грозного

Когда известия о боях дошли до Москвы, великому князю Ивану пришлось впервые, пусть и символически, принимать грозное решение. Собралась Боярская дума, и митрополит Даниил обратился к четырехлетнему ребенку: «Государь! Защити себя и нас. Действуй — мы будем молиться. Гибель начинающему, а в правде Бог помощник». И мальчик сделал то, что мог и обязан был сделать. Сказал слово, которое от него требовалось. Глубокой осенью 1534 г. русские рати выступили на врага. Главная армия наступала на Литву от Смоленска. Командовали ею Михаил Горбатый и Никита Оболенский, а Иван Телепнев мчался в авангарде с передовым полком. Вторая армия, его брата Федора Телепнева, двинулась от Стародуба.

Тактика похода была продумана грамотно. Русские полководцы учли, что на зиму литовская шляхта разъезжается по домам, а в случае опасности укрывается по крепостям, готовясь оборонять их. Но ввязываться в осады воеводы не стали. Рейд был рассчитан на подрыв экономики противника. Войска шли налегке, без артиллерии и обозов, довольствуясь за счет неприятельских ресурсов. Разоряли, жгли, грабили. Впрочем, даже польские хроники признавали, что церквей наши воины не трогали, а православных пленных отпускали. Ну а других жителей угоняли — война есть война, и не мы ее начали. Главные силы прокатились по окрестностям Орши, Борисова, Полоцка, Витебска, хозяйничали в 15 верстах от Вильно, вогнав в ужас короля и его двор. Вторая армия прошлась вокруг Мозыря, Турова, Могилева. А в марте, пока не началась распутица, с большими трофеями возвратились на свою территорию.

Надежды Сигизмунда на крымцев не оправдались. В ханстве опять началась междоусобица, Ислам-Гирей выгнал Сахиб-Гирея из Бахчисарая, тот обосновался в Киркоре. Чтобы отработать деньги, полученные из Литвы, выслал мурзу Булгака, который вместе с литовцами нападал на Северщину Но основную часть воинов хан придержал, опасаясь соперника. А Ислам заверял московских послов, что восстал против хана только из-за дружбы с Россией, поэтому пусть ему заплатят побольше. Воспользоваться войной и напасть на русских были не прочь ногайцы, но их вполне нейтрализовали мещерские казаки. И послы хана Шийдяка, недавно угрожавшего 300 тысячами воинов, наоборот, униженно жаловались боярам, что казаки им житья не дают, тысячами угоняют лошадей, захватывают пленных.

А боевые действия шли своим чередом. В кампании 1535 г. русские применили новую тактику. Так же, как и в прошлом году, был нанесен удар на северном фланге. Армией командовал Василий Шуйский, а Иван Телепнев — передовым полком. Конница опять неслась по Литве, разоряя ее. Но под прикрытием этой операции вторая рать вступила на литовскую территорию со стороны Пскова и на берегу Себежского озера заложила крепость Ивангород (Себеж). Неприятель прятался в своих городах и нашим ратникам не мешал. За месяц крепость отстроили, разместили в ней гарнизон, завезли запасы. А в результате русские урвали и закрепили за собой изрядный район литовских владений. Но и Сигизмунд не бездействовал. Он собрал сильное войско и нанес удар на южном фланге.

Но здесь требуется сделать одно пояснение. Когда в исторической литературе приводятся данные о численности русских и польско-литовских армий, к ним следует подходить осторожно. Дело в том, что отечественные летописи редко отмечали численность воинов, называли лишь воевод и полки. А понятие «полк» было растяжимым, оно означало любое крупное формирование от нескольких сот до десятков тысяч воинов. Поэтому историки берут цифры из польских источников. Хотя в них численность русских войск всегда преувеличивалась. Допустим, когда писали, что в 1534–1535 гг. Литву разоряли 150 тыс. русских, кто их там считал? Конные отряды рассыпались по всей стране, казалось, что они всюду, а у страха глаза велики. А с другой стороны, численность литовских ратей приводилась не полностью. В счет шли только «рыцарство» (шляхта) и наемники. Но каждый шляхтич брал с собой на войну как минимум одного, а то и нескольких вооруженных слуг. И реальные цифры были значительно выше тех, которые указываются в хрониках.

Согласно этим хроникам, в 1535 г. на Русь двинулось 40 тыс. воинов (следовательно, 80-100 тыс.). В Москве учитывали возможность наступления на южные районы. На этот случай на Оке собиралась еще одна рать. Но и Сигизмунд совершил хитрый ход. Он перекупил российского «друга» Ислам-Гирея, и тот бросил татар на Рязанщину Полки Дмитрия Вельского и Мстиславского пришлось перенацеливать в другую стороны. Крымцев побили и прогнали. Но для Сигизмунда главное было достигнуто, русские юго-западные города своевременной помощи не получили. Войска литовского гетмана Тарновского и Острожского двинулись на Гомель. Воевода Оболенский-Щепин устрашился и бросил крепость. Захватив этот город, королевские рати продолжили наступление и осадили Стародуб.

Это был довольно большой город, центр Северской земли. Возглавил оборону Федор Телепнев, брат фаворита Елены Ивана Телепнева. Его воины вместе с местными жителями храбро отбивались, отразили несколько штурмов. Но литовцы подвели подкоп и взорвали стену, в городе начался пожар. Телепнев даже в такой ситуации пробовал отбросить врага, дважды бросался в контратаки, прорывался до ставки неприятельских воевод. Одолеть он не смог, силы были слишком неравными, его окружили и смяли массами пехоты и конницы. Телепнев и князь Сицкий попали в плен, погибли князь Ромодановский и боярин Колычев.

Рассвирепевшие неприятели ворвались в город и резали всех подряд, не давая пощады никому. В Стародубе было истреблено 13 тыс. человек — и воины, и горожане, и спасавшиеся в крепости окрестные жители. Полегли вместе, устлав улицы грудами тел, дружинники в иссеченных доспехах, сражавшиеся до последнего, зарезанные бабы, крестьяне и дети с проломленными головами. Пытавшиеся спастись запирались в домах и сгорели вместе с ними. А победители двинулись на Почеп. В нем гарнизон был небольшим, укрепления слабыми, и воевода Сукин сам сжег город, приказав населению уходить в глубь страны, закапывать или уничтожать запасы продуктов и фуража. На пепелищах Стародуба и Почепа поживиться было нечем. Литовцы понесли серьезные потери, опасались подхода основных русских сил и отступили с Северщины.

Но тут еще одна угроза возникла на востоке. Крымский хан Сахиб-Гирей и его племянник Сафа-Гирей хоть и были заняты сварами с Ислам-Гиреем, не забывали про Казань. Туда засылалась агентура, велись тайные переговоры со знатью. И не без успеха. Казанцы успели оправиться от ударов государевых ратей, а смерть Василия III и война с Литвой вселяли надежды, что теперь-то можно действовать смелее. Заговорщики произвели переворот, убили Джан-Али и призвали на царство Сафа-Гирея, который тут же и явился с отрядами крымцев. Джан-Али был женат на дочери ногайского князя Юсуфа Сююн-бике, но ей убийцы мужа зла не причинили. Напротив, выдали замуж за нового хана, чтобы и ногайцев привлечь к войне против русских. Наша страна очутилась в окружении.