Марион Мелвиль - История ордена тамплиеров (La Vie des Templiers)

Почти совершенно неизвестен и его преемник Одон де Сент-Аман, разве что по рассказу Гийома Тирского, который его ненавидел и не скрывал этого. «Это был человек, из ноздрей которого вырывалась ярость, не боящийся Бога, не уважающий людей», — пишет архиепископ. [233] Гийом Тирский. Кн. XXI, гл. XXIX//Recueil des Historiens… Р. 1057. Но высказывания этого летописца не всегда объективны. Не без основания он питает недоверие к надменной независимости тамплиеров, возомнивших, что им все дозволено; однако выражает и обычные епископские жалобы, и даже зависть, вызванную неслыханными милостями, которые Рим изъявлял ордену почти со времени его основания. Что касается тамплиеров, французская версия «Истории Ираклия» не раз брала верх в проявлении злобы над латинским текстом «Святой Истории». Тем не менее трудно не согласиться, что, начиная с магистерства брата Одона, тамплиеры стали несносными и для светских, и для духовных властей одновременно.

Сент-Аман был маршалом Иерусалима, затем — великим виночерпием Королевства. [234] Du Cange, op. cit. Однако, сделавшись магистром, он стал ожесточенно бороться против королевской власти, что повлекло за собой скверные последствия для его ордена. Непримиримость магистра привела к тому, что в течение нескольких лет орден Храма утратил весь свой дипломатический авторитет.

В 1172 году Старец Горы, глава таинственной секты исмаилитов, обосновавшейся на отрогах Ливанских гор, направил своих посланников к иерусалимскому королю, предлагая союз против сарацин; он также изъявлял желание стать христианином вместе со всеми своими последователями. И мусульмане, и франки побаивались Старца Горы и страшились вылазок его невидимых убийц-ассасинов, {41} 41 Этот термин («гашишины», от «гашиш») применялся к исмаилитам, поскольку считалось, что они совершают дерзкие убийства в состоянии наркотического опьянения. решавших все вопросы с помощью отравленных кинжалов. Покушения не угрожали лишь тамплиерам и госпитальерам. «К чему убивать их магистра, — говорили исмаилиты, — если они поставят на его место другого?» [235] Joinville J. de. Le livre des saintes paroles et des bonnes actions de saint Louis. Paris, 1874. P. 161. И вот, когда Амальрик без колебаний принял предложения Старца Горы и отправил посланцев с письмами и подарками этому шейху, тамплиеры по дороге напали на них и перерезали всех.

Мотивы убийства неизвестны. Но в условиях, поставленных Старцем, предусматривалось, что тамплиеры прекратят собирать подати на территории исмаилитов. Амальрик согласился и обещал рыцарям возместить ущерб. Однако не преследовали ли действия Старца иной цели, кроме избежания этих налогов, не были ли это попытки одурачить короля иллюзорными обещаниями? Трудно вообразить, чтобы шейх и его фанатичные ассасины массами обращались в христианство, и тамплиеры, возможно, ощущали тот же скепсис, что и мы.

Амальрик, возмущенный и встревоженный, принес извинения Старцу Горы, — тут же позабывшему свои планы союза и обращения, — и потребовал у магистра ордена Храма выдачи виновных. Одон ответил, что убийцей был некий брат Готье дю Месниль, рыцарь одноглазый и тупой, которого будет судить его капитул; но передать его в руки королевского правосудия он отказывается. Вслед за тем Амальрик с несколькими отрядами осадил командорство Сидона и захватил самого брата Готье. Одновременно король поведал Гийому Тирскому, что намеревается укротить орден Храма, независимость которого начала угрожать королевству; и только внезапная смерть его помешала осуществить эти планы, имевшие бы весьма серьезные последствия для Дома. [236] Гийом Тирский. Кн. XX, гл. XXXII//Recueil des Historiens… P. 997–999.

Отказываясь выдать убийцу, брат Одон, вероятно, покрывал того, кто только повиновался его приказам. Но одновременно магистр ордена Храма вступил в борьбу, во всей Европе разделявшую власти духовные и светские в отношении к преступным клирикам. Клирик, виновный в убийстве или воровстве, — подлежал ли его проступок исключительно церковному суду? Именно в этой проблеме — глубинная причина непримиримого спора между Генрихом II Английским и Томасом Бекетом, закончившегося убийством архиепископа на ступенях алтаря Кентерберийского собора в этом же, 1172, году. Когда Одон де Сент-Аман захлопнул врата своих командорств перед королевским правосудием, он действовал в том же духе, что и Бекет; тем не менее церковные привилегии и военная мощь ордена Храма тревожным образом дополняли друг друга, и магистр более дальновидный, чем Сент-Аман, поостерегся бы ускорять конфликт, в котором Дому предстояло потерять все.

В магистерство Одона де Сент-Амана рыцари ордена Храма и госпитальеры св. Иоанна, всегда завидовавшие друг другу, наконец довели свои отношения до бурной ссоры. Но, кажется, магистры обоих орденов осознали, что подобная борьба неуместна, так что с одной стороны брат Одон и Роже де Мулен — с другой выработали условия, которые следовало рассмотреть прежде всего трем братьям из каждого ордена, выбранным командорами Домов; если же они не придут к согласию, должно было воззвать к общим друзьям и в конце концов — к магистрам, которым направят письма, разъясняющие суть спора. «И если какой-нибудь брат — от чего сохрани Бог — нарушит это соглашение и этот мир, знайте, что он нарушит приказы Дома и Иерусалимского капитула и принести повинную за это он сможет, только явившись пред магистром и его капитулом в Иерусалиме». Александр III ратифицировал договор 2 августа 1179 г. [237] Albon. Bullaire ms. T.I. P.311; Rhymer T. Foedera. Vol.I. London, 1816. P. 44.

События, последовавшие за смертью Амальрика I в 1174 г., разворачивались по образцу рыцарского романа. Потеря Святого Града инспирировала многочисленные драматические повествования, и творчество хронистов породило различные комментарии. Наша же цель — лишь определить степень ответственности тамплиеров, описав их действия во время разгрома.

Амальрик оставил наследником мальчика тринадцати лет, уже пораженного неизлечимой болезнью — проказой, и двух маленьких дочерей. Регентство было возложено на графа Раймунда III Триполитанского, кузена (с материнской стороны) покойного короля. Поскольку в Святой Земле было возможно наследование по женской линии, Раймунд мог считать для себя возможным претендовать на трон Иерусалимского королевства. Амальрик, вероятно, относился к нему с ревностью, поскольку допустил, чтобы тот оставался в темницах Алеппо в течение восьми лет после поражения при Хариме (1164). Граф Триполи воспользовался своим пленением для учения, он бегло говорил по-арабски и читал по-латыни. По возвращении в христианский мир он женился на принцессе Эшиве Галилейской, принесшей в приданое свой фьеф, один из наиболее значительных в Святой Земле, с Тивериадским замком на Генисаретском озере.